Ритуал (ЛП)

Фила нашли в кладовке. Совершенно голый, он стоял, сгорбившись, в углу грязного тесного помещения. Его грузное, почти светившееся в темноте тело съежилось при их появлении в дверном проеме. Глаза были прикованы к чему-то невидимому, находившемуся у них за спиной и чуть выше. При этом выражение его лица было таким напряженным, что никто не устоял перед соблазном обернуться и посмотреть в направлении, в котором смотрел друг. Руки Фила были вскинуты вверх, но как-то неуверенно. Возможно, он поднял их, чтобы отогнать что-то прочь. Однако опорные мышцы ослабли, когда он осознал собственную беспомощность.

– Фил, дружище, пойдем. Все будет хорошо. – Хатч, сам уже успевший оправиться от потрясения, подошел к Филу. Медленно и осторожно, но уверенно.

Губы Фила дрожали, как у напуганного ребенка. Он что-то бубнил себе под нос, так, что слов было не разобрать. Когда Хатч коснулся пальцев его руки, Фил заскулил и уронил голову на грудь.

– Все хорошо, дружище, – Хатч взял его за руку и осторожно вывел из флигеля. От Фила пахло застоявшейся мочой и сырым деревом.

Дом накинул на него куртку, а Хатч вывел из лачуги в тусклый свет раннего утра.

Лес вокруг заросшей лужайки казался после грозы обновленным. Высокая сырая трава и свежий прохладный воздух привели Фила в чувство. Он вернулся в их мир, издав три громких тяжелых всхлипа, звучавших неестественно и странно. Фил никогда не издавал в их присутствии подобных звуков. Он стоял перед друзьями и моргал, полуприкрыв свою наготу. Несчастные глаза смотрели вопрошающе, но не получали ответа. Трое друзей лишь вернули ему ощущение неловкости и загадочности. Никто больше не мог выдерживать его пристальный взгляд.

Хатч повернулся спиной к лачуге.

– Давайте собирать вещи.

Люк пошел впереди.

– Аминь.

– Подождите, – сказал Дом. – Что за хрень здесь происходит?

Люк кивнул в сторону лачуги.

– Я же говорил вам, что это плохая идея. Кто знает, что мы потревожили. – Он собирался развить мысль, но передумал.

Фил с Домом уставились на Люка. Их лица исказились в отчаянной попытке осмыслить услышанное.

Хатч задержался на пороге и оглянулся через плечо. Его лицо было выпачкано копотью и грязью, глаза казались неестественно большими.

– Еще будет время поговорить об этом, когда мы выберемся отсюда.

16

– Может, нам сюда? – Дом наклонился вперед, торопливо раздвигая руками заросли молодых деревьев и крапивы, пытаясь отыскать проход в угрюмом и безмолвном лесу.

Тропа, которая привела их сюда, из прогалины шла на север, в направлении, противоположном тому, что им требовалось. Напряженная обстановка, общее отчаянное желание побыстрей уйти из этого дома, казалось, пропитали все тело Хатча и проникли в его мысли. Он старался избегать взглядов друзей, пока молча обдумывал решение.

Они опять сбились с пути. Им нужно двигаться в юго-западном направлении, чтобы исправить отклонение от курса, допущенное накануне вечером. Опушка самой узкой части леса была не больше чем в шести-семи километрах от них, но только если они шли на юго-запад, а потом в какой-то момент свернули на юг. Хатч не хотел вести их с самого утра на север. Учитывая, что из-за больной ноги у Дома хватит подвижности максимум на полдня.

– Дайте мне мачете, и двинем, – сказал Хатч, стоя у южной границы лужайки, чуть в стороне от Дома.

– Куда? – голос Дома сорвался на визг. – Как мы отсюда выберемся, черт побери?

С западной границы участка прибежал Люк и встал у Хатча за спиной.

– Что нового?

Хатч выглянул из-за ствола мертвой ели.

– Там ничего. Один мусор. Коряги да бревна. Даже стоячие деревья мертвые. В пятнадцати футах ничего не видно. Даже хуже, чем вчера. «Будто все это появилось за ночь», – хотел он закричать в порыве параноидального отчаяния, передавшегося ему от всех. – Мы никогда отсюда не выберемся. Попробовать можно, но за час мы пройдем футов десять.

Дом схватил в пучок куст карликовой ивы и дернул, оскалив зубы.

– Почему? Почему так? – Ветка наклонилась к нему и замерла, окрасив руки жгучим зеленоватым соком. Дом отбросил ветку, в отчаянии пнув здоровой ногой, и сморщился от боли. – Черт! Какого хрена ты гнал нам про этот сраный маршрут? Кто пройдет через такое дерьмо?

– Это девственный лес.

– Что? Это мертвый лес, Хатч. Здесь нет ничего девственного.

Хатч посмотрел на усталое лицо Люка.

– Люкерс, брось нам сигарету.

Люк протянул Хатчу пачку «Кэмела». Хатч наклонился к огоньку «Зиппо». Сделал длинную затяжку, вытер пот со лба, затем посмотрел на тыльную сторону ладони и поморщился.

– Какой-то маленький засранец только что укусил меня. Комары.

– Если бы не сырость, я спалил бы тут все нахер, – сказал Дом, уперев руки в колени. На его лице было выражение безысходности. – Расчистил бы выход огнем. Выжег все это чертово местечко.

Хатч выдохнул облако ароматного дыма. Посмотрел на свои руки. Кончики пальцев все еще дрожали. Он сглотнул.

– Этот лес никогда не обрабатывали. Никогда не рубили. Вот в чем дело.

Под грязью, в тех местах, где прошлой ночью пробежали ручейки слез, лицо Дома побелело от гнева. Никто не умывался уже два дня.