Ритуал прощения врага

В пять утра они наконец улеглись. Алик ворочался на выбоинах шибаевского дивана, проклиная себя за три опрометчиво выпитые чашки кофе, Шибаев же уснул мгновенно, как провалился, и приснился ему сон: некто в маске и черном развевающемся балахоне влетает в пустой двор. Он, Шибаев, почему-то крадется сзади. Посреди двора стоит большой черный автомобиль с сине-белой эмблемой «BMW» на капоте. За стеклом виден человек. Фигура в маске подлетает к автомобилю, дергает на себя дверцу, она распахивается, фигура выхватывает из-под балахона нож и ударяет человека за рулем. Оглядывается на Шибаева, прикладывает палец ко рту — молчи! Маска слетает, и он видит Ильинскую! Она смеется, подхватывает свои черные одежды, со свистом проносится мимо него, на ходу протягивая ему окровавленный нож. Он берет нож и…

Досмотреть ему не удалось — измученный бессонницей и гадким диваном Алик затормошил его с дурацким криком: подъем! Шибаев посмотрел на будильник — семь утра. За окном было светло, и, кажется, впервые за последнюю неделю из-за туч вылезло выморочное блеклое солнце. Шибаев перевел внимательный взгляд на Алика и представил, как берет его пятерней за горло и слегка сдавливает. Невыспавшийся и недовольный Алик, не чуя худого, зудел насчет «абсолютно отвратительного» дивана и ночных излишеств, которые полностью на совести Шибаева, который неизвестно где всю ночь…

Шибаев протянул руку к его горлу, и тот проворно отскочил от кровати, а Александр снова закрыл глаза.

Заснуть ему, однако, не удалось, и сон свой он так и не досмотрел, зато смог перебрать по зернышку вчерашние события и выловить парочку жемчужинок, образно выражаясь. Даже целых… раз, два… пять! Итогом раздумий было несколько образовавшихся вопросов, ответов на которые у него не нашлось. А также чувство, что он чего-то недопонял, не раскусил, не так истолковал и повелся, что вызывало сейчас дискомфорт и недовольство собой.

Номером один был вопрос о ноже. (Шибаев мысленно загнул палец). Когда Ильинская выбросила его — до убийства или после? Значит ли это, что нож больше был не нужен?

И с какого моста? Мостов в центре города два, один несколько дней уже закрыт на реконструкцию, о чем не все знают, а он узнал совершенно случайно. Необходимо уточнить. Он спросил ее о ноже, но им помешали, и вопрос повис в воздухе.

Зачем выбрасывать нож, которым не воспользовалась? Выбрасывают реальную улику, а не потенциальную. Мысль об иррациональности прекрасного пола уже не казалась убедительной. Ильинская — человек дела, жесткий, сильный, уверенный в себе, и история с ритуальным бросанием ножа с моста выглядит сейчас неубедительно и просто глупо.

Вопрос номер два. Почему она передумала убивать? И почему ее решение практически совпало по времени с убийством? Как это взаимосвязано?

Вопрос номер три. Шибаеву казалось, что она испытывает чувство вины — ее многословие, подробный рассказ о том, что он с ней проделал, даже то, что она не смотрела ему, Шибаеву, в глаза, — все это похоже на попытку оправдаться. Такое возникло у него чувство. Оправдаться за что? За убийство? Или… за что-нибудь другое?

И четыре. Ее скоропалительная фраза о том, что она хочет пожать убийце руку, а потому его необходимо найти — значит ли это, что она его оправдывает, уверена, что он сделал благое дело, благодарна за то, что избавил ее от греха смертоубийства? И главное — не похоже ли это на попытку убедить его, Шибаева, что она преступника не знает?

— Приехали! — сказал Шибаев. — Почему она должна его знать?

— А потому, что она бродила в том районе, следила за Плотниковым, носила с собой нож, корчась от ненависти, и вдруг — финита! — ответил он самому себе. — Как будто ее выключили. Ни с того ни с сего успокоилась, выбросила нож и передумала мстить.

Значит ли это, что она видела… убийство?

И пять. Их близость? Что это? Плата за молчание? Ночью ему казалось, что нет, а сейчас, утром, он уже был в этом не столь уверен…

Глава 19. Алиса

С подачи Алика Дрючина, у которого все везде схвачено, в том числе и доступ к информации, Шибаев уже ориентировался в бизнесе убитого Плотникова, а чтобы ориентироваться еще больше, собирался поговорить с его секретаршей по имени Алиса Круг, с которой, по словам адвоката, у Плотникова были отношения.

Он узнал ее сразу по описанию Алика — высокая сдобная блондинка в синем блестящем плащике — и пошел за ней. Он еще не знал, что скажет ей, решив положиться на случай. Заикаться о том, что ведет расследование, он не собирался. Он попытается познакомиться, а там… посмотрим. Алиса девушка одинокая, привыкшая к мужскому вниманию, шибаевские приставания ее не удивят, тем более сейчас она дезориентирована смертью хозяина и собственным туманным будущим. А потому… Что «потому» он представлял себе смутно — скорее всего, что-нибудь вроде того, что ей сейчас нужны дружеское участие и жилетка, и для этой цели незнакомый мужчина приятной наружности подходит как нельзя лучше. Чужим говорят зачастую больше, чем родным.