Ритуал смерти

Рассчитав время, Ева проскочила в ворота, едва они распахнулись, но репортеры тут же окружили машину. Нацелив на них объективы, они начали выкрикивать вопросы. Ева заметила, что кое-кто имел глупость шагнуть за ворота, и на всякий случай запомнила, кто именно это сделал.

– Расследование ведется, – сообщила она в мегафон. – В полдень полиция сделает официальное заявление. Все журналисты, нарушившие границы частного владения, будут отвечать за свои действия. Кроме всего прочего, их лишат доступа к любой информации по данному делу. – Она закрыла за собой ворота и выключила мегафон. – Где, черт возьми, полицейские, которых я оставила здесь дежурить?

– Вероятно, их уже съели заживо. – Пибоди посмотрела через стекло на журналиста, прилипшего к борту машины. – Этого хорошенького постарайтесь не придавить, лейтенант.

– Пусть сам побережется! – отрезала Ева.

Кто-то из репортеров не успел отскочить, раздался глухой удар, потом послышался визг.

– Вы заработали десять очков, – прокомментировала Пибоди, ее очень забавляло все происходящее. – Если прижмете вон того дылду в зеленом, получите еще пять.

Ева начала разворачиваться, и репортер, цеплявшийся за ветровое стекло, отлетел в сторону.

– Нет, этого упустили. Что ж, всех не достанешь.

– Пибоди! – Ева нажала на газ и рванула в сторону центра. – Иногда вы мне внушаете серьезные опасения.

Она намеревалась прежде всего поговорить с Уитни, но, увидев поджидавшую ее в холле Надин, нисколько не удивилась.

– Трудная была ночка, Даллас?

– Трудная. Я очень занята. Пресс-релиз будет готов к полудню.

– Но вы же можете хоть что-то сказать сейчас. – Надин последовала за Евой. Она была женщина некрупная, но верткая и с хорошей реакцией, которая так необходима репортеру. – Ну хоть намекните, Даллас. Два слова для утренних новостей.

– Мертвое тело, – сказала Ева. – Вот вам два слова. Официальное опознание будет проведено, когда вызовут родственников.

– Значит, вам известно, кто он! А есть соображения насчет того, кто ему перерезал горло?

– Полицейское чутье подсказывает мне, что это был некто с острым предметом в руке, – сухо проговорила Ева.

– Угу. – Надин, прищурившись, взглянула на Еву. – Ходят слухи, что на теле была записка. И что это – ритуальное убийство.

Черт подери, опять утечка информации!

– Я не могу это комментировать.

– Подождите минуту! – Надин схватила Еву за рукав. – Вы же отлично знаете, что я умею молчать. Дайте мне хоть что-то, за что я могла бы зацепиться.

Журналистам доверять опасно, но для Надин Еве приходилось иногда делать исключение. К их взаимной выгоде. Ева знала, что Надин раскопает для нее все, что сможет.

– Если это было действительно ритуальное убийство, то мне необходимо собрать все данные по сектам, действующим в нашем городе.

– Секты бывают разные, Даллас.

– Вот и займитесь ими. – Ева высвободила руку. – Забавно – у слов «культ» и «оккультизм» один корень. А может, это просто совпадение?

– Может быть. – Надин направилась к эскалатору, ведущему вниз. – Я вас извещу.

– Тонкая работа, – заметила Пибоди, когда Надин скрылась из виду.

– Надеюсь, она меня не подведет. Я иду к Уитни, а вы выясните имена всех полицейских, принимавших участие в операции. Я хочу с каждым из них побеседовать о недопустимости утечки информации.

– Бедняги!

– Согласна, – буркнула Ева и пошла к лифту.

Усевшись в кресло, она сразу же поняла, что Уитни тоже провел бессонную ночь.

– Министерство внутренних дел интересуется делом Вожински. Они настаивают на официальном расследовании.

– Вы их не можете остановить?

– Только до конца сегодняшнего дня.

– Надеюсь, мой отчет вам поможет. – Ева достала из сумки дискету. – Нет никаких доказательств того, что сержант Вожински употреблял наркотики. Но все указывает на то, что он вел частное расследование деятельности Селины Кросс. У него имелись на это личные причины, и они вполне понятны. У меня есть запись признания Алисы – вы прочитаете об этом в отчете. Я считаю, что ее накачали наркотиками и… воспользовались ее неопытностью. Она стала жертвой сексуальных домогательств и была вовлечена в общину Селины Кросс и Альбана. Когда Алиса порвала с ними, ей угрожали, ее запугивали. Тогда она обратилась к Фрэнку.

– Почему она с ними порвала?

– Она утверждала, что оказалась свидетельницей убийства ребенка.

– Что?! – Уитни резко поднялся. – Она была свидетельницей убийства и рассказала об этом Фрэнку, а он не сообщил полиции?

– Она не сразу ему рассказала, майор. И не было никаких доказательств ее слов. Одно могу сказать: Алиса была убеждена в том, что видела убийство. И она боялась за свою жизнь. Еще она считала себя виноватой в смерти деда. Считала, что он погиб, потому что начал вести это частное расследование. Она утверждала, что Селина Кросс отлично разбиралась в ядах и отравила Фрэнка.

– Но у нас нет возможности это доказать, – заметил Уитни.

– Пока что нет. Я знаю одно: Алиса полагала, что очередь за ней, и она действительно погибла в ту ночь, после разговора со мной. Кстати, еще она утверждала, что Кросс – оборотень.

– То есть?