Ритуал взаимодействия

Обычно игра начинается с того, что один игрок нарушает моральное правило, тщательное следование которому другой игрок обязан лично поддерживать, — обычно потому, что он или те, с кем он идентифицируется, являются мишенью этого поступка. Это — «провокация». При мелких нарушениях обидчик готов предложить немедленные извинения, которые восстанавливают как правило, так и честь оскорбленного; оскорбленному нужно только сообщить, что он принимает их, чтобы остановить всю игру. На самом деле он может даже одновременно извиниться сам или принять извинения прежде, чем они предложены, вновь демонстрируя серьезную заботу о том, чтобы все оставались вне подобных действий. (Важный структурный вопрос здесь состоит в том, что легче по собственной инициативе предлагать оправдания и извинения с позиции защитника прав других, чем принять нападение на свою позицию защитника собственной непогрешимости.) Подобное окончание игры происходит, когда оскорбленный передает легкий вызов (достаточный, чтобы показать, что он не обесчещен), привлекая внимание обидчика к тому, что случилось, за чем следуют извинения и принятие их. «Удовлетворение» просят и дают, и порождается небольшой характер, хотя каждый участник еще раз подтверждает, что является должным образом социализированным человеком с надлежащим пиететом в отношении правил игры. Однако, даже когда обида необычна и глубока, можно избежать серьезных последствий. Оскорбленный человек может открыто выразить свое чувство, что обидчик — не тот, к чьим поступкам надо относиться серьезно[230]; обидчик в ответ на вызов может отступить с шуткой, так что когда одна его часть предстает опороченной, другая порочит в ответ, и делает это настолько хорошо, что отметает притязание соперника на необходимость работы по самореабилитации.

Так как вызов может передаваться и отклоняться с помощью тончайших реплик, в этом можно обнаружить общий механизм межличностного социального контроля. Человеку, который слегка вышел за рамки дозволенного, напоминают о взятом им направлении и его последствиях до того, как причинено какое-либо серьезное повреждение. Этот же механизм, по-видимому, используется при установлении неформальной иерархии различных категорий прав.

Если состязание грозит стать нешуточным, вызов, передаваемый оскорбленным, должен стать серьезным и другой игрок должен ясно отказаться дать удовлетворение. Когда налицо обе эти реакции, они вместе ретроспективно трансформируют смысл первоначального оскорбления, делая его началом того, что иногда называется «схваткой». Это всегда двустороннее действие, в отличие от «инцидента», в центре которого может быть только один человек. Результат — моральное сражение, в котором можно потерять или приобрести качества характера[231]. Схватки вовлекают в действие саму жертву на всех фазах процесса. В этом суде истец вынужден поступать и как судья, и как палач. Как вообще характерно для действия, здесь лишенный помощи человек является эффективной единицей организации.

Очевидно, что смысл этих различных ходов вытекает отчасти из ориентации, которую игрок в них привносит, и толкования, которое он им придает ретроспективно[232]. Следовательно, в определении ситуации будут расхождения, и будет необходима определенная степень взаимного согласия, прежде чем развернется настоящая схватка.

В нынешнем мире, когда схватка действительно происходит, состязание характеров обычно следует немедленно, если оно вообще имеет место. Однако в мифах и ритуалах стороны часто расходятся, чтобы вновь встретиться в назначенном месте, добровольно идя на свидание с судьбой, телесное и характерологическое. В обоих случаях свидетели необходимы, и они должны тщательно воздерживаться от вмешательства. (При этом условии состязание получает репутацию «честного», как достойная сцена для игры характеров.)

Когда схватка перерастает в состязание, характерологические последствия игры могут раскрываться по-разному и совсем не обязательно ограничиваются условием «нулевой суммы».

Одна сторона может потерпеть явное поражение на основе свойств характера: человек докажет, что все время блефовал и на самом деле не готов выполнить свои угрозы; или он может оробеть, броситься наутек, сбежать, оставляя своего противника в удобной позиции, где не требуется показывать, насколько серьезно тот был готов пройти через состязание; или игрок терпит крах в качестве соперника, унижается и молит о пощаде, разрушая свой собственный статус как человека с характером, причем подразумевается допущение, что далее он ничего не будет стоить в качестве соперника и не будет подходящим объектом нападения.

Обе стороны могут подтвердить свою честь и твердый характер. Этот исход дальновидно предусматривался, видимо, в большинстве формальных дуэлей чести и представлял собой замечательное достижение, позволявшее обычно избежать даже ранений.