Ритуал взаимодействия

Я хочу на короткое время перевести психиатрические часы назад и обрисовать слегка отличный подход к симптоматологии и коммуникации. Я предлагаю исследовать общее правило поведения, нарушением которого выступает оскорбительное поведение, начиная с социальных проступков тех, кто еще не стал пациентом, затем попытаемся развернуть сеть правил (одним из них будет являться то, с которого мы начали), и одновременно попытаемся бросить взгляд на социальный круг или группу, поддерживающую эти правила и оскорбленную нарушением любого из них. Как только эта работа проделана, мы можем вернуться к индивидуальному нарушителю и вновь исследовать смысл для него его оскорбительного поведения. Когда мы выполним такой анализ, то сможем понять тот вызывающий замешательство факт, что индивид, кажущийся в один день совершенно сумасшедшим, на следующий, благодаря магической «спонтанной ремиссии», снова демонстрирует «здоровое» поведение. Мы должны также суметь найти термины, точно и элегантно описывающие стандартные симптомы. И, как предположил Гарольд Гарфинкель, мы должны быть в состоянии (не просто так, а в целях проверки теории) «программировать» безумие, то есть дать испытуемому сведенные к минимуму инструкции, как вести себя безумно, так сказать, изнутри.

Хотя социологи много лет классифицируют психотическое поведение как тип неадекватного поведения, вид девиантности, они, как и их коллеги-медики, не продвинули дело особенно далеко.

Один из вопросов состоит в том, что хотя достаточно легко назвать психотическое поведение социальным отклонением, еще легче увидеть, что есть много типов социальных отклонений, не являющихся случаями психотического поведения, — хотя бравые психиатры и психологи и пытались докопаться до болезненных корней всего, от преступлений до политической нелояльности. Говорят, что обычные уголовники оскорбляют имущественный порядок, изменники — политический порядок, кровосмесительные пары — порядок кровного родства, гомосексуалисты — порядок сексуальных ролей, наркоманы, возможно, моральный порядок и т. д. Мы должны, далее, спросить: какой тип социального порядка специфическим образом связан с психотическим поведением?

Как указывалось, психотическое поведение противоречит тому, что может считаться публичным порядком, особенно одной его части — порядку, которым руководствуются люди, находящиеся в непосредственном физическом присутствии друг друга. Бóльшая часть психотического поведения — это, прежде всего, несоблюдение правил, установленных для поведения в ситуации лицом к лицу, установленных или, по меньшей мере, отстаиваемых некоторой оценивающей, судящей или поддерживающей порядок группой. Во многих случаях психотическое поведение можно назвать неадекватным ситуации.

Принимая во внимание, что многие психотические симптомы неадекватны ситуации, мы должны спросить, все ли случаи ситуативной неадекватности являются проявлением психотических симптомов. Если бы это было так, у нас был бы социологически обоснованный способ отличать психотиков от других людей. Но очевидно, что есть много случаев ситуационной неадекватности, явно не связанных с психическим заболеванием. Есть невежливое поведение человека другой культуры, высокомерного человека, эксцентричного, наглого, порочного, празднующего, пьяного, старика, юноши.

С учетом этого мы должны спросить, имеют ли те случаи ситуационной неадекватности, которые мы называем симптоматичными, что-либо общее, присущее в то же время исключительно им. В литературе делались некоторые попытки назвать такие их свойства. Предполагалось, например, что психотическая ситуационная неадекватность — это поступок, которому другим нелегко сопереживать, вызывающий у других ощущение, что субъект непредсказуем и ненадежен, что он находится в другом мире, что другие не могут поставить себя на его место.

Как бы ни был соблазнителен этот подход, я не верю в его перспективность. Резкое различие между симптоматичной и несимптоматичной ситуационной неадекватностью — это, несомненно, часть нашего народного концептуального аппарата для понимания людей; трудность в том, что оно, по-видимому, не имеет никакой фиксированной связи с актуальным поведением, к которому оно применяется. За исключением крайних случаев, нет согласия в том, куда отнести конкретное поведение. Обычно такое согласие наступает задним числом, после того, как наклеен ярлык «психическое заболевание», или (в другом случае) после того, как применимость такого ярлыка полностью исключена. Вследствие этого я полагаю, что социологический анализ психотической симптоматологии неизбежно оказывается не слишком удовлетворительным. Он охватывает и диапазон поведения, воспринимаемого как нормальное, и диапазон поведения, воспринимаемого как психотическое.