Читаем Ритуал взаимодействия полностью

Третий относящийся к делу аспект человеческой ситуации касается соприсутствия. Можно определить (для начала) социальную ситуацию как любое окружение, содержащее возможности взаимного наблюдения, которое длится, пока два или более человека находятся в непосредственном физическом присутствии друг друга, и распространяется на всю территорию, на которой это взаимное наблюдение возможно.

По определению, деятельность человека может осуществляться либо в социальных ситуациях, либо в уединении. Влияет ли это обстоятельство на судьбоносность этих моментов?

Для того особого вида последствий, которые нас интересуют, а именно судьбоносных, включающих значимое проблематичное воздействие одного момента на следующие, не должно иметь значения, находится ли событие в социальной ситуации или нет. В конце концов, нас интересуют конечные эффекты действия, а не текущие условия. Тем не менее, различие между деятельностью, осуществляемой в одиночестве, и деятельностью в социальной ситуации, по-своему важно.

Точно так же как человек всегда привносит свое тело в каждое событие своей деятельности, в котором существует возможность случайной связи уже происходящего события с тем, которое в ином случае могло бы не иметь последствий, он привносит себя и как носителя таких стандартов поведения, как физическая искусность, честность, бдительность, набожность, аккуратность. Анализ индивидуального содержания этих стандартов дает ту основу, на которую опираются другие, приписывая ему персональный образ. Потом они опираются на эту характеристику для определения манеры, стиля обращения с ним, что влечет за собой последствия. Конечно, большинство этих стандартов бездумно и последовательно поддерживаются взрослыми людьми; скорее всего, они осознают эти нормы, только когда происходит какой-то странный случай или если в зрелые и в ритуальном плане значимые годы они, например, в первый раз пытаются ездить на лошади, кататься на коньках или заниматься другими видами спорта, требующими специальной техники для поддержки их физических притязаний.

В некоторых случаях неверное поведение в одиночестве приводит к заметному повреждению, по которому можно позднее выследить человека, который нарушил правила. Однако во многих других случаях такая ответственность не возникает — либо эффекты неверного поведения эфемерны (как в жесте неуважения), либо нельзя проследить их источник. Только совесть самого человека может придавать такой деятельности значимые для него последствия, но такая совесть обнаруживается не везде. Однако если деятельность проходит в социальной ситуации — то есть в присутствии свидетелей, — тогда эти стандарты немедленно становятся существенными и создают некоторый риск, хотя и невысокий.

Подобное утверждение относится и к возможностям изобразить безупречные личные качества. При отсутствии свидетелей индивидуальные усилия вряд ли могут привести к определенному долгосрочному эффекту; в присутствии других людей они с гарантией будут так или иначе замечены.

Итак, в социальных ситуациях обычные риски и возможности смешиваются с проявлениями самоподачи. Мелкие факты оказываются на виду, порой чересчур. Таким образом, социальные ситуации предоставляют возможности для введения благоприятной информации о человеке и становятся рискованными, если могут выявиться неблагоприятные факты.

Из разных видов объектов, с которыми человек должен управляться во время его присутствия среди других людей, один заслуживает особого внимания: сами другие люди. Впечатление, которое индивид создает при общении с ними, и черты, которые они приписывают ему в этой связи, специфическим образом связаны с его репутацией, ибо здесь свидетели прямо лично заинтересованы в наблюдаемых событиях.

Характерно, что когда бы человек ни находился в присутствии других, он связан обязанностью придерживаться церемониального порядка посредством межличностных ритуалов. Он обязан гарантировать, что экспрессивный смысл всех местных событий совместим со статусом, которым обладают он и другие присутствующие люди; это подразумевает вежливость, учтивость и карательные санкции к тем, кто пренебрегает этим. И поддержание этого порядка, будь то в свободное или в рабочее время, более проблематично, чем может показаться вначале.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Признания плоти
Признания плоти

«Признания плоти» – последняя работа выдающегося французского философа и историка Мишеля Фуко (1926–1984), завершенная им вчерне незадолго до смерти и опубликованная на языке оригинала только в 2018 году. Она продолжает задуманный и начатый Фуко в середине 1970-х годов проект под общим названием «История сексуальности», круг тем которого выходит далеко за рамки половых отношений между людьми и их осмысления в античной и христианской культуре Запада. В «Признаниях плоти» речь идет о разработке вопросов плоти в трудах восточных и западных Отцов Церкви II–V веков, о формировании в тот же период монашеских и аскетических практик, связанных с телом, плотью и полом, о христианской регламентации супружеских отношений и, шире, об эволюции христианской концепции брака. За всеми этими темами вырисовывается главная философская ставка«Истории сексуальности» и вообще поздней мысли Фуко – исследование формирования субъективности как представления человека о себе и его отношения к себе.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Мишель Фуко

Обществознание, социология
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология