Ритуалист. Том 1

– В самом деле? – оживился брат Стеффен. – Прошу, поделитесь последними новостями. У нас ходят упорные слухи, что император намерен примириться с Сияющими Чертогами! И не просто примириться, но и признать догмат о верховенстве понтифика! Я отказываюсь этому верить! Решительно отказываюсь!

Лицо ловчего раскраснелось, и не от выпитого, а от праведного гнева.

Я потрясенно захлопал глазами, затем коротко выдал:

– Бред! – помолчал немного и смягчил резкость своего высказывания. – Я, конечно, провел зиму в Рауфмельхайтене, но это не такая уж дыра, чтобы туда не дошли известия о чем-то подобном. Уверяю вас, светлейший государь на такое не пойдет никогда и ни при каких обстоятельствах. К тому нет никаких предпосылок!

Стеффен с облегчением, как мне показалось, выпил и сказал:

– Отрадно слышать, магистр! Отрадно слышать, что светлейший государь остается защитником истинной веры и не обратил свой взор на восток. Но насчет отсутствия предпосылок вы все же заблуждаетесь. Они есть, и серьезные.

– В самом деле?

Ловчий кивнул.

– С прошлой осени герцог Лоранийский нанимает на службу роты вольных ландскнехтов. Как только просохнут дороги, он двинет войско на Острих. И будет в своем праве: некогда те земли принадлежали его семье. Император ничего не сможет с этим поделать.

Я пожал плечами.

– Не стоит забывать, что Острих входит в Союз вольных портов. Они не останутся в стороне и выставят достаточно наемников, чтобы блицкриг превратился в затяжную кампанию.

– О том и речь! – поддержал меня Стеффен. – Лорания втянется в войну, а еретический гнойник Лавары толком так и не выжжен. Западная Чезия не сможет рассчитывать на помощь, если догматики решатся вернуть утраченные владения.

– Среди догматиков нет приписываемого им единства. Междоусобицы случаются там не реже, чем в империи.

– О да! На востоке короли и цари точно так же точат друг на друга зуб, но понтифик обладает достаточной властью, чтобы натравить эту бешеную свору на общего врага. Тем более – на врага, ослабленного внутренними проблемами. У императора есть резоны договариваться с Сияющими Чертогами, но я уповаю на то, что он окажется силен в вере и не поддастся на это искушение!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, брат Стеффен, – сказал я, желая поскорее закончить не слишком приятный разговор. – Светлейший государь – пример для всех ортодоксов!

Вести крамольные беседы с человеком, который, возможно – пусть всего лишь возможно! – имеет отношение к Кабинету бдительности, все равно что совать голову в пасть дикого льва, уповая на его сытость. Чистое самоубийство.

Ловчий кивнул и поднялся из-за стола, не забыв прихватить с собой серебряную рюмку. Полупустой графин с настойкой он оставил на столе.

– Пора ложиться спать, – сказал брат Стеффен. – Завтра выезжаем на рассвете.

– Увы, мне придется дождаться вон Сюйда. В комнате две кровати, а мы не решили, кому из нас спать на полу.

– Воспользуйтесь его отсутствием, – посоветовал герхардианец, огладил русую бородку и зашагал к лестнице. – Добрых снов, магистр!

– Добрых! – эхом отозвался я и приложился к кружке с сидром.

В голове крутилось какое-то смутное воспоминание, но, сколько ни силился, ухватить его не смог. Тогда плюнул на все и вышел на улицу, пересек двор, встал у ворот. Тут же почудился чужой взгляд, но оглянулся – никого.

Да и не важно! В любом случае гулять по вечернему городу я не собирался. На соседнем перекрестке собралась немалых размеров толпа, слышались злые выкрики, кто-то размахивал факелом. Напряжение ощущалось буквально физически. Еще не хватало под горячую руку попасть.

Проходившая мимо гулящая девка с интересом посмотрела на меня и подбоченилась.

– Развлечемся, красавчик?

Плутовка была свежа и миловидна, но я лишь покачал головой. Уединиться с ней в комнате не было никакой возможности, а в городе меня точно попытаются обобрать до нитки. Да еще некстати вспомнилась Марта, и по спине побежал неуютный холодок.

Так что я вернулся на постоялый двор, а там почти сразу появился Макс вон Сюйд.

Общий зал к этому времени уже погрузился в темноту, хозяин оставил гореть лишь светильник у моего стола. Порученец архиепископа подошел, выставил две бутылки из темно-зеленого стекла и сказал:

– Думал, ты давно спишь, Филипп.

– Мы не обговорили, кто займет кровать, – напомнил я.

– Какие пустяки!

– Вовсе нет. Кинем монетку?

Макс пожал плечами.

– Давай. Ставлю на герцога.

Я щелчком пальца закрутил марку, та взлетела в воздух, упала и затанцевала на столе, а потом замерла, открыв нам строгий профиль его королевского высочества.

– Мне везет, – усмехнулся Макс и от щедрот своих вручил одну из бутылок. – Прими в знак утешения.

От порученца архиепископа явственно попахивало вином, но, вопреки опасениям, склонять меня к возлиянию он не стал.

– Пора спать, – сказал вместо этого вон Сюйд.

Я кивнул.

– Пора, – и полюбопытствовал: – Что там за шум на улице?

– Горожане обсуждают новые налоги, – усмехнулся Макс. – Селедки у себя?