Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26 (СИ)

    Вот так, Маковский выхаживал по пустынным улицам только просыпающегося города, здороваясь со знакомыми дворниками, приподнимая шляпу на их приветствия. Он был представительным мужчиной – выше среднего роста, худощавый, подтянутый с серьёзным взглядом несколько вглубь посаженными глазами. Короткая, аккуратно подстриженная черная борода, открывавшая немного нижнюю губу, доходила до самых ушей короткими бакенбардами. Левое ухо, слегка оттопыренное, и привычка, слушая собеседника поворачивать голову  влево, создавала впечатление, что он внимательно прислушивается к говорящему. Черные брови прикрывали темные лучистые глаза, а короткие, слегка вьющиеся волосы, разделялись аккуратным пробором, открывая высокий лоб. Он неизменно носил модный длинный сюртук-лапсердак, принятый в богатом еврейском обществе, всегда в глаженой белой рубашке со стоячим воротником и шейной повязке с брильянтовой заколкой.

    Впечатление на окружающих производил несколько суровое. Он остерегался высказываться по социальным, особенно, по политическим вопросам, не вступал в дискуссии, тем более в споры, с малознакомыми людьми, тщательно взвешивал свои высказывания, принимая во внимание с кем и о ком он говорит, избегал общения с людьми, пользующимися дурной репутацией. Это ему удавалось совершенно легко, потому что он и не имел определенных политических убеждений. Его главным правилом была – честность в делах и поступках.

   В один из обычных дней, когда Маковский утром рано шёл в синагогу, с ним поравнялся идущий тоже в синагогу уже не молодой еврей.

 - Уважаемый реб Маковский, разрешите Вас побеспокоить? – обратился к Маковскому попутчик.

 - Я Вас слушаю.

 - Вот Вы уважаемый и грамотный еврей. Не подскажите мне, как молиться. Какие молитвы, когда читать. Я этого не знаю и читаю их подряд, невпопад, неудобно перед соседями?

 - Странные мы евреи, задаём вопросы сразу с отрицанием. Если я отвечу утвердительно, то получится, что я не подскажу Вам ответа, если же отвечу отрицательно, то я окажусь в положении человека, отказывающего Вам в положительном ответе.

 - А что. Так нельзя спрашивать? – опять на вопрос ответил вопросом случайный попутчик.

 - Ну хорошо. Вы бы, уважаемый, обратились к габаю, он пояснил бы Вам все подробности, - ответил Маковский.

 - Мне неудобно спрашивать такие вещи у старосты синагоги, он посчитает, что я не добросовестный еврей.

 - Расскажу я Вам старую притчу. Однажды во время странствий один еврей, рабби Исроэль, оказался в маленькой деревушке и встретил там одну-единственную еврейскую семью. Чем занимался глава семьи ему не удалось выяснить. Глава семьи был человек простой, едва грамотный и не очень острого ума. Никак не мог он взять в толк, какие молитвы нужно читать в обычный день, какие в субботний, какие по праздникам. Поэтому каждое утро, вставая спозаранку, он читал всё, что было в молитвеннике: и «Шма Израэль» и траурные песни о разрушении Храма, и пасхальную Агаду, и субботний Кидуш. При давней сноровке занимало это у хозяина третью часть дня, как раз до обеда. Встретив умного и образованного еврея впервые за многие годы жизни в той глухой деревушке, он попросил записать ему на листочке большими буквами, что и когда надо читать. Рабби выполнил эту просьбу и, распрощавшись с хозяином, отправился дальше в путь. Тут случилось несчастье: подул сильный ветер и драгоценный листок улетел неведомо куда. Не помня себя от волнения, хозяин помчался вдогонку за рабби, чтобы тот написал ему всё снова. Бежал он через лес, бежал по полю и всё никак не мог догнать рабби. Задыхаясь, он выскочил на крутой берег реки и увидел, что там, внизу, рабби Исроэль кладёт на воду носовой платок, становится на него и переплывает на другой берег. Хозяин сгоряча сделал то же самое: достал из кармана платок и бросил его на воду. Платок расправился, он встал на платок и переплыл на другой берег, догнал рабби и закричал:

 - Рабби! Рабби! Простите, но я потерял Ваш листок!

    Рабби оглянулся, увидел знакомого главу семьи из маленькой  деревушки  и  воскликнул   в     изумлении:

 - Да как ты здесь очутился?

 - Да так же, как и Вы – встал на платочек… Ну что, напишите мне опять листочек как нужно молиться по правилам?

 - Молись так, как ты молился раньше, без листка… Это у тебя хорошо получается, - подумал рабби, что этот человек праведнее его самого. Дело не в порядке чтения молитв, а в вере в то, что делаешь. И так во всём, не только в порядке чтения молитв.

 - Спасибо, уважаемый реб Маковский, я всё понял.

    Так они шли вместе до самой синагоги, думая каждый о своём.

    В синагоге господин Маковский ничего не просил у Всевышнего и считал, что Всесильный щедро помогает добросовестно верующим в Него, соблюдающим требования священного писания, работающим в поте лица, а не бездельникам, обманщикам, пьяницам и смутьянам.