Ритуальные грехи

— На удивление всем я выздоровела, — сказала она. — Конечно, ты не станешь делиться тайной, как тебе удалось такое чудо.

— Может, с помощью волшебной палочки? — предположил он.

— Я не верю в волшебство.

— Могла бы не говорить, — насмешливо сказал он. — Я и сам догадался. Может, все дело в сильнодействующих лекарствах, которыми тебя напичкали целители.

— А что это за лекарства?

Он усмехнулся, и Рэйчел поняла, что угодила в расставленные сети.

— Возможно также, что помогла целительная сила многих людей.

— Ну вот, опять волшебство, — фыркнула она.

— А жить вообще веселей, если ты веришь в чудеса, — заметил он.

— Жизнь задумана не для того, чтобы веселиться. И я не собираюсь слушать лекцию по философии от человека, которого судили за убийство.

Люк даже глазом не моргнул.

— Это было непредумышленное убийство. К тому же ты сюда приехала именно затем, чтобы познакомиться с нашей философией.

Рэйчел от досады прикусила губу. Ей никогда не удастся ничего выведать, тем более перехитрить Люка, если она не узнает его ближе, а единственная возможность достичь желаемого — пройти злосчастный курс обучения.

Она постаралась выдавить из себя дружелюбную улыбку, радуясь тому, что темнота скрывает выражение ее глаз.

— Я хочу научиться, — твердо сказала она.

— Так тому и быть. Можешь задавать любой вопрос, и я на него отвечу. Ты узнаешь все, что захочешь, дитя мое.

Ее тошнило, когда ее называли «дитя мое». Она уже давно перестала быть чьим-то ребенком, а если честно признаться, то за двадцать девять лет жизни она никогда не чувствовала себя таковым. И уж конечно она не считала этого современного Тартюфа своим папенькой.

— Все-все? — повторила за ним Рэйчел и притворно захлопала ресницами. — Расскажи, что случилось с Анжелой.

Казалось, вопрос вовсе не обескуражил Люка.

— Я думал, Кальвин сказал тебе. Она умерла.

Она ждала объяснений, но, видимо, Люк не собирался вдаваться в подробности. Вот сукин сын, подумала Рэйчел.

— А как — она — умерла? — очень медленно и осторожно, словно разговаривая с дебилом, спросила она.

И тут же получила исчерпывающий ответ.

— С миром, — ответил Люк все с тем же кротким выражением лица.

Да он просто издевался над ней! Рэйчел соскочила с камня и стала на него наступать, забыв о нависшей над ней опасности.

— И кто же ее убил?

— Пришло ее время.

— Еще один такой дурацкий ответ и, клянусь Богом, я швырну тебя в озеро! — прошипела Рэйчел, внутри которой закипала ярость.

— Мне казалось, что стычка с Анжелой послужила тебе ярким примером того, к чему может привести насилие, — проворчал Люк.

— Но ты же сам сказал, что ответишь на мои вопросы! Что случилось с Анжелой?

Он наклонил голову набок, рассматривая девушку из-под полуприкрытых век.

— В тебе столько злости, Рэйчел, — пожурил он ее. — Ты не сможешь исцелиться, пока не выплеснешь наружу всю свою злость.

— Тогда прекрати выводить меня из себя.

— Анжела умерла, потому что сломала себе шею. Она упала с больничной крыши и скончалась на месте. Я ответил на твой вопрос?

— Упала? А может, ее столкнули?

— На самом деле она спрыгнула. Анжелу держали под замком ради ее собственной безопасности, а также, чтобы оградить других от ее безумных поступков. Когда ты выпустила ее из комнаты, она тут же помчалась на крышу. Я хотел пощадить твои чувства, но у тебя привычка лезть на рожон.

— А зачем щадить мои чувства?

— Ты и так чувствуешь себя кругом виноватой, — мягко сказал он.

— Я ни в чем не виновата!

— Да ты у нас просто уникум!

— А ты просто зануда!

Улыбка Люка стала шире. В темноте его губы казались удивительно чувственными. Не то, чтобы у Рэйчел был большой опыт по части чувственности, но в случае с Люком это просто бросалось в глаза. Небось, пользуется такими улыбочками, как разменной монетой, неприязненно подумала Рэйчел. И к счастью, застыла на месте, решив не подходить ближе.

— Это часть моей работы, — сказал Люк. — Считается, что духовные наставники должны вести себя так, как подобает настоящим святым, и знать ответы на все вопросы. По крайней мере, правильно на них отвечать.

— Ну, тогда ответь мне на другой вопрос, о Великий Духовный Наставник, — усмехнулась Рэйчел. — Что ты собрался делать с двенадцатью миллионами долларов, которые по праву принадлежат мне?

Он удрученно покачал головой.

— Стелла хотела, чтобы они достались нам, — сказал он. — И Стелла умерла, свято веря в то, что ее желание сбудется. Я не мог ее подвести.

У Рэйчел зачесались руки, чтобы хорошенько ему врезать. За всю свою жизнь она никого не ударила, но сейчас она дала себе клятву, что перед отъездом из Санта Долорес непременно его поколотит. Желательно чем-нибудь большим и увесистым.

Она выдавила из себя вежливую улыбку, надеясь на то, что в темноте не видно, как полыхают от ярости ее глаза.

— Конечно, ты не мог. И мне бы тоже хотелось уважить ее последнее желание, — процедила она сквозь зубы. — Тогда почему бы тебе не рассказать о том удивительном покое, которое нашла здесь Стелла и которое смогло заменить ей единственную дочь?