Ритуальные грехи

Шериф Колтрейн оказался не таким провидцем, как он полагал. Эстер Блессинг и виду не подала, что знает, кто такая Рэйчел, когда та появилась на пороге высокого белого дома в викторинском стиле с зеленой вывеской на фасаде. У хозяйки дома не было ничего общего с Люком. Увидев это, Рэйчел предпочла не обращать внимания на охватившее ее чувство облегчения. Эстер Блессинг выглядела как самая настоящая ведьма. Это была жилистая старуха невысокого роста с маленькими злобными глазками и седыми волосами, торчавшими в разные стороны. Тонкогубый рот был презрительно сжат; и сама она и весь дом провонялись застоялым сигаретным дымом.

Она окинула Рэйчел пренебрежительным взглядом, но, судя по всему, таким же взглядом она смотрела на весь окружающий мир.

— В наших краях немного туристов, — заметила она, невольно повторяя слова Лероя Пелтнера.

У Рэйчел было достаточно времени, чтобы подготовиться к любому повороту событий. Если старуха вытащит ружье, она тут же бросится наутек.

— Мне нужна информация о Люке Берделле.

Маленькая старуха замерла на месте, ее лицо еще больше помрачнело.

— Зачем?

— Я пишу о нем книгу.

Эстер Блессинг фыркнула.

— Может, ты вообразила, что он святой, крошка?

Рэйчел решила раскрыть карты, потому что ей нечего было терять. Она посмотрела прямо в маленькие злобные глазки Эстер.

— Нет, миссис Блессинг, я так не думаю. Я считаю его жуликом, проходимцем и лжецом.

— А как насчет убийцы, крошка? Об этом ты думала?

Жадный интерес старухи почему-то вызвал у Рэйчел неприятное чувство, но она решительно от него отмахнулась. Не станет же она, в самом деле, защищать своего врага?

— Мне казалось, речь шла о непредумышленном убийстве.

— Я говорю не о том поляке, которого он кокнул в баре, — сказала Эстер. — Речь идет о моем сыне, Джексоне Берделле, хладнокровно убитом маленьким ублюдком.

От удивления Рэйчел вытаращила глаза.

— Он убил родного отца?

— Ты что, не слышала, что я сказала? Он был ублюдком. Мэриджо Макдональд уже была на сносях, когда решила заарканить моего сыночка. Она переспала с бродячим проповедником, а когда он ее обрюхатил, она тут же вцепилась в моего мальчика. Черт, тут нечему удивляться! Парень был просто красавчиком, и мог любому заговорить зубы.

— Кто, Люк?

— Да нет, его настоящий папаша. Он бродил от города к городу, проповедовал, лечил больных и соблазнял красивых девчонок. Пока кто-то его не прибил, и правильно сделал. Да только Мэриджо от этого лучше не стало, — хмыкнула Эстер.

— Похоже, Люк пошел по стопам отца.

— Никогда не доверяй сыну бродячего проповедника, крошка. Особенно, если он ублюдок. Джексон хотел научить их обоих покаянию — и Мэриджо, и ее ублюдочного сынка. Да только до добра это не довело. Ты только погляди, чем все обернулось.

Сигаретный дым смешался с запахом старого пота и каким-то мощным освежителем воздуха, и Рэйчел почувствовала, что еще немного, и ее стошнит. Она прикусила губу и попыталась сосредоточиться на ярко-красном ковре у себя под ногами.

— А что случилось?

— Ты знаешь, как умерла его мать. Глупая женщина наложила на себя руки, когда не смогла больше терпеть бремени вины. Она всегда была дурехой, не чета моему Джексону. Он ее ненавидел, и мальчишку тоже.

— А почему он не развелся?

— В нашей семье разводы не приняты, — отрезала Эстер. — Это не по-божески.

— А почему вы решили, что это Люк убил вашего сына? — продолжала допытываться Рэйчел. — Почему вы никому об этом не сказали?

Скрипучий смех Эстер резанул по ушам Рэйчел, словно стекло о железную миску.

— Эх, милая, да все и так знали. Тогда они быстро выдворили мальчишку из города — доказать-то все равно ничего не смогли. Зато сейчас, когда у него полно деньжищ, они так и скачут перед ним на задних лапках, только что в задницу не целуют. Ты лучше поберегись, милая. Они не позволят никому опорочить своего местного святого, пускай он будет самим чертом. Люк Берделл — достояние этого города. Первый источник дохода, который видели наши края.

— Миссис Блессинг, а что вы сами обо всем этом думаете? — тихо спросила Рэйчел.

Эстер Блессинг наклонилась вперед, и ее зловонное дыхание ударило прямо в лицо Рэйчел — виски, сигареты и застарелая злоба. Девушка приложила все силы, чтобы не скривиться от отвращения.

— Я убью его, крошка, — сказала она с гадким смешком. — Пускай не думает, что убийство моего сына сойдет ему с рук. Рано или поздно я его убью.

Комната, в которую Эстер Блессинг поселила Рэйчел, показалась девушке самой безвкусной, самой уродливой комнатой, в которой она когда-либо жила. Стены покрывали обои ядовито-зеленого цвета, чехлы на мебели изобиловали розочками и рюшечками, всюду стояли безделушки на кружевных салфеточках. И комод, и маленький столик ломились от фарфоровых зайчиков и купидончиков, однако все фигурки блистали чистотой, нигде не было ни пылинки. Должно быть, у хозяйки уходила уйма времени на содержание всей этой «красоты» в образцовом порядке.

Рэйчел не хотела здесь находиться. Наверное, ей пора было привыкнуть к этому чувству — строгая келья в Санта Долорес была столь же негостеприимной.