Ритуальные услуги

Малек приветствовал ее у входа в шатер идиотским телодвижением, пластический рисунок которого представлял собой причудливую смесь лакейского полунаклона и книксена, и, отступив на полшага, склонил голову к плечу, рассматривая гостью. Потом всплеснул руками, словно в задницу ему впрыснули хорошую дозу скипидара — столь ретиво он кинулся ей навстречу, расшаркиваясь на ходу, а потом следовал сбоку, мелко семеня и уронив голову к плечу, что-то ей торопливо говорил. Она будто не замечала. Прошла под тент, взяла у Тани пачку тонких дамских сигареток, Таня открыла было рот, чтобы попросить оплату, Малек так на нее зашипел, что она съежилась и отошла ко второму крану, куда подкатывались клиенты за повторной дозой.

Женщина в шляпе повертела головой, оглядывая пространство заведения, хотела было уйти, но передумала, какое-то время — ты поймал на себе ее взгляд — она рассматривала тебя, потом сделала знак Мальку, тот склонил голову к плечу, выслушивая ее короткое замечание, которое, видимо, имело отношение к тебе, потому что именно в твою сторону был отослан ее легкий кивок. Малек, приняв из Таниных рук стакан, торжественно прошел к столику, поставил пиво на стол, ты вежливо осведомился: «Какая муха тебя укусила?» — а он пропустил реплику мимо ушей и процедил сквозь зубы: «Тебя угощают». Ты сказал: «Не в службу, а в дружбу, стрельни у этой роскошной женщины телефончик, у меня сегодня трудный день: двое похорон, потом визит в морг — надо перевезти бальзамировщикам один драгоценный труп, а после общения с мертвыми меня всегда тянет к женщине!» — с этими словами поднялся с места, взял стакан и отнес его за соседний столик, где давно неподвижно, словно мумия, седел пенсионного вида дядечка и гипнотизировал остановившимся взглядом разливочный кран, из которого время от времени хлестала в стаканы тугая пенная струя. В его тусклых глазах встало выражение блаженства. Благодарно кивнув, он схватил стакан и впился в него с такой страстью, словно только что выбрел из пустыни Сахары.

Пока все это происходило, женщина в шляпе, скрестив ноги и облокотившись на прилавок, наблюдала за развитием событий, уложив локти на стойку и слегка выгнувшись, отчего так пикантно проявился под легкой, с небрежно распахнутым воротом, блузкой сочный объем высокого бюста, и все покачивала головой, отчего огромные полы ее шляпы слегка колыхались, наподобие невесомых опахал, потом она достала из пачки сигарету, вставила ее в рот, но курить передумала и, коротко кивнув Мальку, удалилась тем же путем, что и пришла, не обращая внимания на призывные жесты кавказских ребят, рассыпавших из своих маленьких лавашных кулечков кусочки жареной начинки.

Люка тем временем уже завершила описание, упомянув про широкополую шляпу и темные очки. Выходит, угостив меня пивом, мадам прямым ходом направилась в бюро ритуальных услуг и заказала дорогие похороны.

— На какой день намечено траурное мероприятие? — будто между делом поинтересовался блондин.

— Так, значит, сегодня у нас суббота… Она была в пятницу. Настаивала на том, чтобы все было готово к будущей неделе. Она обещала дать знать, когда покойник будет готов к тому, чтобы предать его земле…

— Когда покойник будет готов? — переспросил блондин.

— Да. Она выразилась именно так. И еще — настаивала на том, чтобы погребение обошлось без привычных церковных церемоний, отпеваний там и всего такого прочего.

— Вон как? Что еще?

— Гроб американский, из специального сплава, не боящегося коррозии. С микроклиматом внутри.

— Ага. Значит, вечный стальной макинтош.

— Что-то вроде того.

— Что еще?

— Потребовала хороший памятник. Вот-вот должны принести эскизы.

«Их уже принесли», — машинально отметил я про себя.

— Где документы на заказ? — спросил блондин.

— Их нет.

— Не понял.

— Нет, и все тут… На этом она тоже настояла. Расплатилась наличными.

— И сколько она тебе кинула?

— Двадцать тысяч.

— Рублей?

— Вы что, ребята, чокнутые?

Странно: Люка крайне редко оперировала черной валютной наличностью, наверное, заказчица сильно постаралась, чтобы убедить ее пойти навстречу.

С минуту они молчали.

— Вот что, барышня, — изменившимся тоном произнес блондин. — У меня такое впечатление, что ты не хочешь нам помочь. Так что давай собирайся. Поедешь с нами.

— Ага, сейчас, — язвительно заметила Люка. — Только вот трусики поменяю. А то я, знаете ли, от страха жидко обосралась. И губки подкрашу, чтобы вам больше понравиться.

Блондин, кажется, воспринял ее сообщение о косметике всерьез — откуда ему знать про то, что Люка не красит губы.

— Да нет, помаду оставь. Ни к чему она тебе теперь. Тебе в морге макияж сделают. — Ребята на диване дружно захохотали.

Их пижонство начало надоедать, пора было выходить из укрытия и подать голос:

— Ребята, давайте я вас отвезу на другой берег?

— Какой, блин, бе… — начал блондин, потянувшись к кобуре.