Рюрик

Он готов был разрыдаться, как младенец, от этой вести, а мысли, вытекавшие одна из другой, словно ядовитое жало, цепко впивались в его сердце. Какие усилия требовалось приложить, чтоб никому не показывать ещё и эту боль!

Дагар виновато молчал: он уже пожалел, что поведал князю весть о Киеве, но делать было нечего…

Власко обеспокоенно переглянулся с отцом.

- Можа, сие и к лучшему, - вдруг сказал он. - Булгары с мадьярами теперь будут реже бегать к нам.

Рюрик пожал плечами и медленно повернулся к новгородскому посаднику.

- Соберите вече и заставьте Аскольда с Диром поведать вам свои помыслы: с добром они осели в Киеве иль со злом! - с усмешкой предложил он. - Они просились в Царьград с родом своим, а увели всю полоцкую дружину в Киев! яро крикнул вдруг князь. - Где же ваше союзное око? Почему оно дремлет? Гостомысл вздрогнул и беспокойно посмотрел на варяга. - Молчишь?! - спросил рарожский предводитель и вдруг язвительно бросил ему: - Солнцеподобный владыка! - Рюрик хохотнул и резко отвернулся от вздрогнувшего посадника.

Гостомысл вздохнул, встал, тяжёлыми шагами подошёл к Рюрику и дотронулся дрожащей рукой до его плеча.

- Всё было не так, яко ты глаголешь, - спрятав обиду, устало заметил он, на мгновение закрыв глаза и представив, как он держит этого сына в своих отцовских объятиях. - Аскольд и Дир пошли во Царьград только с сотней своих воев, боясь гнева твоего, - взволнованно проговорил посадник, мысленно убеждая себя, что тайного сына он всё же обласкал.

Рюрик удивлённо вскинул брови, повернулся к посаднику, не веря ни себе, ни трогающему душу взволнованному тону Гостомысла.

Тот переждал его удивление и медленно, успокаивая себя и всех присутствующих, тихо продолжил:

- Дошедши с трудом до Киева, они еле отбилися от древлян, большими выкупами откупилися от них, и ко грекам блудням почти не с чем было идти. Тогда они решили осесть в Киеве. Но остатки полоцкой дружины узнали, что их предводители рядом, и стали понемногу сбегаться к ним. - Рюрик при этих словах подошёл вплотную к посаднику, окинул его злым и недоверчивым взглядом, затем сел напротив, демонстративно закинув голову, всем своим видом давая понять, что он хотя и слушает, но не вполне верит посаднику. Гостомысл вздохнул, сочувствуя Рюрику, и, пряча глаза от Власка, так же тихо продолжил: - Аскольд и Дир не посмели отказаться от своих, ну, а там и вся дружина… примкнула к ним. - Посадник замолчал. Осторожно, но зорко вгляделся в лицо Рюрика, в его руки, горделиво сложенные на груди, и ждал, что тот скажет. Варяг едва кивнул головой, и Гостомысл понял, что может продолжать. - Да, оне рьяно взялись за соседние племена: покорили полян. - Но на аскетическом лице князя ничего не отразилось, и тогда посадник добавил: Древлян пытались покорить, но те зело люты и хитры - их просто не взять.

Все, и даже Рюрик, удивлённо уставились на Гостомысла. Посадник удовлетворённо крякнул, но тотчас же пояснил:

- Да, древляне собрали им первую дань, а от второй схоронились, дали бой грабителям и ушли в глубь своих земель - в леса. Теперь Аскольд с Диром охотятся за ними, но никак не изловчатся.

Рюрик встал и, широко шагая, прошёлся вдоль гридни. Затем закашлялся, побагровев, и беспомощно остановился в центре комнаты. Гостомысл бросился к нему с тёплым убрусом в руках.

Власко недоумённо качнулся вперёд.

Рюрик оттолкнул руки Гостомысла и, собравшись наконец с силами, воскликнул:

- Так вот в чём дело! Продолжай, продолжай, посадник, - зловеще попросил он и опять размеренно заходил по гридне.

Гостомысл бросил на скамью убрус, тяжело вздохнул и виновато проговорил, глядя на варяжского князя:

- Ходит молва, что новые правители Киева собираются ко грекам…

Власко поймал беспокойный взгляд отца и укоризненно покачал головой.

- Торговать? - спросил хрипло Рюрик, не оборачиваясь.

- Воевать, - хмуро ответил Гостомысл и пожалел, что открылся.

Рюрик вспыхнул, круто повернулся в сторону посадника и двинулся на него, прокричав:

- Ты!..

Все вскочили со своих мест и бросились разнимать правителей.

- Нет! - закричал Гостомысл и, широко раскинув руки, запретил приближаться к себе всем, кроме Рюрика. Тот опешил и замолчал; все отступили от них на шаг.

- Ты - князь! - грозно прокричал посадник в разгорячённое лицо варяга. - Ты должен ведать все! - Гостомысл топнул ногой. - Вече собрать недолго! - прокричал он опять и двинулся на Рюрика.

Князь невольно отступил назад.

- Но ты сам закрыл наш совет! - снова испытывая силу духа своего незаконнорождённого сына, прокричал Гостомысл, смелее наступая на Рюрика. Ведь после Вадимовой смуты все узрели одного правителя - тебя! Ты все дела вершил едино - без нашего ведома! Один надорвался, а ноне требуешь веча! Да все боятся тебя! - искренне выкрикнул посадник, ткнув пальцем в грудь Рюрика, и остановился, чтобы перевести дух.

Рюрик, окинув Гостомысла горячим взглядом, прокричал что было сил: