Рюрик и мистика истинной власти

О дальнейшем правлении первого князя после смерти его братьев летопись сообщает: «и приӕ Рюрикъ власть всю ѡдинъ. и пришед къ Ильмєрю. и сруби город надъ Волховом. и прозваша и Новъгород. и сѣде ту кнѧжа̑. и раздаӕ мужемъ своимъ волости. и городы рубити. ѡвому Полътескъ. ѡвому Ростовъ. другому Бѣлоѡзеро. и по тѣмь городомъ суть находницѣ. Варѧзи. пѣрвии наслѣдници в Новѣгородѣ Словенѣ. и в Пол̑о̑тьскѣ Кривичи. Ростовѣ Мерѧне. Бѣлѣѡзерѣ Весь. Муромѣ Мурома. и тѣми всѣми ѡбладаше Рюрикъ»[360] – «И принял всю власть один Рюрик и пришел к Ильменю, и поставил город над Волховом, и назвал его Новгород, и сел тут княжить, и стал раздавать мужам своим волости и города ставить – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а коренные жители в Новгороде – славяне, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик». Что касается летописного известия о том, что его власть распространялась на Полоцк, Ростов и Муром, то одни исследователи соглашаются с ним, другие рассматривают его как недостоверное. Зачастую в обоих случаях текст ПВЛ или принимается на веру, или столь же категорично отвергается без всестороннего анализа. Рассмотрим имеющиеся факты. Радиоуглеродное исследование показало, что славянское городище на месте Полоцка было основано в 780 г., т. е. существовало до призвания Рюрика. В X в. город окружали два огромных некрополя, уничтоженные до того, как их смогли изучить археологи. Меч, случайно найденный в одном разрушенном кургане, датируется X в. Это говорит о том, что там еще в языческую эпоху хоронили полоцких дружинников из княжеского окружения. Достаточно показательно, что курганы этого некрополя письменные источники еще XVII-XVIII вв. называли «волотовками» и «горами Болгарейскими»[361]. Несмотря на невозможность изучения дружинного некрополя, другие археологические материалы фиксируют присутствие в этом регионе выходцев из призвавшей варяжских князей племенной конфедерации: «Различие между керамическими наборами Белорусского Подвинья и Поднепровья VIII – X вв. состоят в следующем. Для Подвинья кроме распространенных, как и в Поднепровье, лепных и круговых сосудов типа Лука-Райковецкой и роменской культур, характерно также присутствие керамики “ладожского типа”… Этот тип считается основным в VIII – X вв. на территории Новгородчины и связывается с культурой сопок, принадлежащей приильменским словенам. Помимо Полоцка и его окрестностей такая керамика наряду с сопкообразными насыпями погребальных памятников встречена на отрезке “пути из варяг в греки” из Витебского Подвинья в Оршанское Поднепровье (Старое Село, Лужесно, Ореховск)»[362]. При этом в Полоцке IX – первой половины X в. отсутствуют артефакты, которые даже норманисты могли бы объявить скандинавскими. И. И. Еремеев признает: «Мы, однако, не наблюдаем в Полоцкой земле следов норманнского присутствия времен Рюрика». Руководствуясь лишь этим единственно значимым для себя критерием, он поспешил объявить летописные известия об этом городе недостоверными, а сам его охарактеризовал как «тупиковую периферию “восточного пути”», «один из славянских городков», в силу чего вообще нельзя «рассматривать Полоцк в IX – начале X века наряду с такими раннегородскими центрами, как Ладога, Рюриково городище, Псков, Гнездово или Киев…»[363]. Едва ли следует объяснять тенденциозность подобного подхода, ошибочность которого на археологическом материале показал Д. Дук, отметив, что даже по площади в указанный период Полоцк сопоставим с Ладогой и Рюриковым городищем. «Полоцкая государственность зародилась на местной генетической основе как явление самобытной восточнославянской культуры. Присутствие в Полоцке “мужа” князя Рюрика не затронуло и не предопределило эволюцию местных родовых структур в государственном управлении складывающейся земли-волости»[364]. Как уже отмечалось, летопись относит Полоцк к числу существовавших до Рюрика племенных княжений. Присутствие в нем варягов ПВЛ отмечает как для эпохи Рюрика, так и Владимира, т. е. на протяжении достаточно длительного периода. При этом показательное отсутствие артефактов, которые норманисты при все своем желании могли бы объявить скандинавскими, сочетается с присутствием связанной с волотами топонимики и ладожской керамики в Полоцке, что вновь говорит о действительной природе летописных варягов.