Рюрик. Полёт сокола

– Мы пойдём по Танаису вверх, – задумчиво проговорил, держась за гудящую голову, старый воин, – а потом на полуночь через землю скифов-вятичей.

– Ну, вот видишь, кто же там тебя достанет. Главное сейчас успеть убрать трупы, – уже решительно произнёс купец.

– Но куда? – с проснувшейся робкой надеждой в голосе молвил Полидорус.

– Быстро вспоминай, есть у тебя где-то поблизости старые подвалы, колодцы, ямы или ещё что-то подобное?

– М-м, – растирая виски, с трудом вспоминал грек, – есть, там, – он махнул рукой в сторону заднего двора, – там развалины какого-то строения и старый заброшенный колодец, в нём нет воды, но он достаточно глубок.

– Тогда скорее, что же мы сидим! – крикнул малорослый купец, на ходу снимая с себя одежду. Они принялись почти бегом носить через узкую калитку тела изрубленных хазарских стражников и сбрасывать их в старый колодец. Туда же полетело их оружие, окровавленная одежда грека, все, чем было устлано ложе, и предметы, на которых была видна кровь.

Они носились как одержимые, забыв о головной боли.

– Теперь давай забросаем всё это обломками из развалин, скорее, – торопил старого воина купец. Когда всё было сделано, он окатил себя водой из медного круглого сосуда.

– Теперь уже можно не торопиться, до смены стражников мы успеем вымыть от крови камни, а мой торг всё равно пропал, сегодня я ничего уже не заработаю, – проворил он уже спокойно и несколько печально.

– Брат, ты спас меня, я скопил кое-какое золото и серебро, я заплачу!

Купец поглядел на него и радостно улыбнулся:

– Купи мне раба, Полидорус!

* * *

Голубые очи чернявого мальца глядели недоверчиво на новых хозяев. Когда же с него сняли ошейник раба, то он немного растерянно молвил вятской скороговоркой:

– А коли сбегу-то?

– Дело твоё, – равнодушно молвил Скоморох, – только прежде оглядись, может, чему полезному научишься, мы-то, охоронцы, многое умеем, что для настоящего беглеца надобно. Путь по звёздам и солнцу сыскать, под водою плавать и даже хорониться в воде, так чтоб враг не заметил, из лука стрелять, любым клинком орудовать, да много чего, – неторопливо продолжал изведыватель. – Отныне ты сам себе хозяин. – Скоморох взял со стола нож и, неожиданно обернувшись, метнул его в столб, что подпирал потолок мазанки. Очи недавнего раба вмиг засияли.

– А он тоже так могёт? – восторженно спросил вятич-булгарин, кивнув на Молчуна.

– Он-то ещё лепше меня с клинками управляется, – усмехнулся довольный Скоморох. Теперь он видел, что малец никуда не сбежит, детское сердечко сироты потянулось к двум охоронцам. Теперь главным было сие хрупкое доверие укрепить.

– Моя мать из вятичей. Была в полон хазарами взята, и купил её в Булгар-граде молодой булгарский земледелец. Полюбил он свою рабыню крепко, и стала она его женой. Это мои родители. Отец назвал меня Еркинбеем, а мать Ерошкой. У нас была земля и стада коров, лошадей и баранов, я на лошади раньше ездить научился, чем ходить, а ещё рожь сеяли и заморским купцам продавали. Добре жили, – глядя очами в прошлое, печально молвил отрок.

– А в невольники-то как угодил? – спросил Молчун.

– Когда стали насильно в магометанство гнать, отец отказался веру предков предать, за то его баилы и убили, хозяйство разграбили, мать тоже погибла, – тяжко вздохнул малец, – а я в отроках оказался в Итиле.

– Видал, брат Молчун, не только словен северных да русов, у Варяжского моря живущих, в чужую веру гонят. Но мы тому не поддадимся, так, брат Еркинбей-Ероха? – и Скоморох ласково потрепал волосы мальца.

Глава десятая Еркинбей и Урус-батыр

Переполох в Итиле. Опасность для русских купцов. Побег изведывателей. Молчуна и Скомороха захватывают печенеги. Еркинбей, Айер и Сила. Силмук и Серпике.

Со стороны безводной пустыни снова задул сильный ветер, запорашивая очи прохожих песком. Отворачиваясь от встречного суховея, прикрывая очи, Скоморох и Молчун шли по итильским улочкам, иногда незаметно проверяя, не следует ли кто за ними.

– Что-то сегодня не так, брат Скоморох, – озабоченно молвил Молчун, – гляди, всё торжище полно стражи конной и пешей, все будто ждут чего-то.

– Да не только торжище, весь Жёлтый город, будто улей. Не нравится мне эта суета, затылком опасность чую.

– Погоди, – вдруг замер Молчун. – Что ты бы сделал на месте начальника Тайной Стражи, коли б твоя дружина собиралась в поход идти нежданно для ворога?

– Перекрыл бы все выходы, и вперворядь для чужестранных купцов! – выпалил мгновенно быстрый на догадки Скоморох.

Они, не сговариваясь, поспешили к пристани.

– Гляди, Скоморох, а вон и твой знакомец в лисьей шапке, – молвил охоронец, слегка толкнув сотоварища в бок.

– Вижу, он знак сделал, чтоб я за ним пошёл, иди медленнее, я догоню.