Рюрик-викинг (сборник)

– Ты поражен, Зыбата, – торжествовал между тем арконец, – ты уверен, что мои предсказания исполнятся непременно. Помни же это и страшись. О тебе я ничего не скажу. Принимай мои слова, как знаешь, – злобный старик захохотал, позабыв даже всю осторожность.

– Нонне, Нонне! – восклицал действительно смущенный Зыбата. – Неужели ты решился на такое кровопролитие?

– На какое, Зыбата?

– Ведь то, что ты говоришь, будет вовсе не делом твоего Святовита. Это будет, Нонне, делом рук твоих, и ты никогда не заставишь меня думать, будто гибель христиан прошла без твоего участия.

– Как хочешь, так и думай, Зыбата, в этом ты волен, а только помни, что я сказал. Быть может, я попрошу Святовита, и ты умрешь последним, так что увидишь, как будут гибнуть твои единоверцы. Но до тех пор я с тобой говорить ни о чем не буду. Ты же, если уцелеешь, вспомни мои слова и, оставшись живым, прославь великого властителя тайн жизни и смерти, которому поклоняются на Рюгене.

Он тронул лошадь, как будто желая показать этим, что никаких разговоров между ними больше не может быть. Вскоре он скрылся из виду.

– Боже правый, всеведущий, всемогущий! – произнес тихо Зыбата, поднимая глаза к заалевшим утренней зарей небесам. – Огради силою Твоею несчастных, не дай им пострадать безвинно, и да посрамится этот злой человек силою своей же ненависти!

Он произнес это, и сразу же на душе у него стало легко, отпала страшная тягота, легшая на его сердце, и словно какой-то тайный, но мощный голос зашептал молодому воину на ухо: «Без воли Божией ни единый волос не упадет с головы человеческой».

Навстречу своей участи

Зыбата возвратился в стан сильно утомленный своей ночной поездкой и заснул как убитый, едва добравшись до своего шатра.

Когда он проснулся и вышел наружу, то увидел, что весь стан осаждающих находится в необыкновенном движении.

Новгородцы, с радостью сияющими лицами, снимали стан, вьючили лошадей, словно готовились к какому-то новому походу.

– Друже, скажи, что происходит? – остановил Зыбата одного из дружинников. – Куда уходим мы?

– Как, Зыбата, ты такой близкий к князю человек – и не знаешь? – искренне удивился спрошенный.

– Я уходил из стана под вечер, а вернулся лишь наутро.

– Бросаем мы Родню, уходим.

– Куда же?

– В Киев.

– На Киев! – изумился Зыбата. – Это зачем? А как же Ярополк?

– Ярополк прислал послов, челом бьет нашему Владимиру, чтобы не было между ними распри, а помиловал бы его Владимир и пожаловал, чем только его милость будет.

– И что же Владимир?

– Владимир ответил: пусть Ярополк приходит в Киев, там, дескать, они и помирятся, а что здесь, у Родни, он никакого разговора вести не будет; милость же свою Владимир сейчас показал: он объявил, что уйдет от Родни и лишь малую дружину оставит, дабы Ярополка на пути к Киеву от всяких напастей охранять.

– Вон что случилось, – пробормотал Зыбата, – а я и не знал. Действительно, скоро дела стали делаться. А где теперь князь-то? Надо бы пойти к нему.

– Поди, поди, если догнать можешь.

– Как догнать! Разве Владимира нет в стане?

– То-то и оно, что нет. В Киев ушел он, и Добрыня Малкович с ним. Тут к нему ночью, пред рассветом, из Родни один человек явился.

– Нонне-арконец? – воскликнул Зыбата.

– Уж не знаю, как его зовут. Стар человек. С виду, что лиса, хитроватый такой; с ним да с Малковичем князь и помчался; ополдень и мы, пожалуй, пойдем.

Зыбата ничего не ответил, да и что он мог ответить? События совершались с непостижимой быстротой. Он понял, что-то случилось, но что именно – этого он совершенно не понимал и решил терпеливо выжидать, что будет далее.

После полудня весь новгородский стан действительно уже снялся и отправился в поход, на Днепр. Осажденным в Родне были посланы обильные запасы.

Зыбата сперва хотел было пойти к своим друзьям, находившимся около Ярополка, но потом раздумал; он решил остаться при Владимире, тем более что теперь, когда приближалась развязка, зловещие слова арконского жреца не давали ему покоя.

Зыбата думал и был уверен, что никакого истребления христиан не будет, разве только всемогущий Господь попустит совершиться этому делу. Но в то же время он спешил присоединиться к единоверцам, дабы разделить с ними ту участь, которая, может быть, готовилась им.

В Киев он прибыл, когда Владимир уже вступил туда. Столица Приднепровья была охвачена невыразимым ликованием. На лицах всех, кто только ни был в Киеве, светилось радостное оживление: всем казалось, что с приходом великого князя настанут новые дни; что в Киев возвратятся славные времена Олега, Ольги и Святослава.

Зыбата, возвратившийся в Киев, не пошел к Владимиру, а поселился у старого пресвитера, совершавшего богослужение в храме святого Илии. Когда молодой воин рассказал старцу об угрозах арконского жреца, тот в ответ только покачал седой головой.

Побежденный князь