Рюрик

Над поляной сгустились летние сумерки, когда начался обряд крашения волос воинов перед битвой. Воины поочередно с низким поклоном подходили для благословения сначала к вождю племени, затем к друиду воды, а потом выстраивались в очередь перед одной из огромных кадей, заполненных густой синей краской.

Параситы друида воды по двое стояли возле каждой кади. Они большими черпаками доставали оттуда краску, потом важной поступью приближались к воинам и медленно выливали священную синюю краску на их длинные волосы. С мокрыми волосами воины отходили в южный угол поляны, где становились лицом к взошедшей луне и, вращаясь вокруг себя через правое плечо, массировали пальцами кожу головы, сушили волосы. Серебряный свет луны делал их лица неузнаваемыми, загадочными, почти вдохновенными. Обращаясь к ночному светилу, они тихо бормотали. Это были простые просьбы простых людей — о семье, предстоящем бое с германцами, об урожае. Завтра священный конь Свято-вита должен предсказать исход битвы с германцами. В это верили все — и славяне, и те, кто был принят племенем рарогов. Каждый раз взрослые и дети с особым трепетом ожидали, что скажут боги. Но это будет завтра, а сегодня…

Ни вождь, ни друид воды, ни его параситы не покинули священной поляны до тех пор, пока последний воин не просушил свои волосы и не прошептал луне свои заветные мольбы, прося у неба сил для грядущего боя. Сумерки сгустились, и наступила ночь. Поляну освещали лишь небольшой ритуальный костер да ясноокая луна. И тут параситы заметили двух мужчин, одетых в темные одежды. На головах у них были маленькие круглые шапочки. Они были, как братья, очень похожи друг на друга: смуглолицы, темноволосы, черноглазы, горбоносы. Бороды ни у того, ни у другого не было. И только губы у одного полные, красиво очерченные, а у другого, напротив, — плотно сжаты в тонкую линию.

— Кто вы, чужестранцы? — уважительно обратился к ним друид воды. Параситы, обступив их плотной стеной, жадно рассматривали, ожидая ответа.

Тот, с чувственным ртом, ответил на чистом словенском языке, и голос его был звучным, но мягким:

— Мы пришли из других мест. Мы были у ирландцев, жили у данов и ютов, а теперь вот прибыли к вам. Мы служители бога Христа. Ваш вождь Верцин разрешил нам побывать на ваших обрядах и побеседовать с дружинниками князя Рюрика и с вами…

— Верцин?! — переспросил Вальдс, оглядываясь по сторонам и ища вождя.

— Он ушел в свой дом, — ответил один из параситов, наблюдавший за своим друидом.

— Но… — неуверенно протянул Вальдс, — о чем же вы хотите побеседовать с нами? Ведь мы не исповедуем веру Христа и не понимаем его учения. Правда, и у нас есть верховный бог — бог Святовит! Но мы признаем и других богов, и все они могучие боги, — убежденно изрек жрец воды и возвел руки сначала к небу, а затем показал на лес, на море и на землю.

— Мы уважаем ваших богов, но прийти к истине можно только через знание. Мы хотели бы побеседовать с вами.

— Нет, чужестранец, — твердо ответил Вальдс. И чтобы подтвердить справедливость слов своих, он оглядел параситов и спросил их: — Может быть, кто-то из вас хочет послушать беседы пришельцев?

— Нет-нет, друид воды, нет! Святовит покарает нас за это! — дружным хором ответили параситы и отступили на шаг от миссионеров.

— Ну, другого ответа от вас мы нынче и не ждали, — улыбаясь, ответил первый чужак и спокойно добавил: — Но мы терпеливы, как Нов, и навестим вас после битвы с германцами, а пока доброй вам ночи, славные слуги Святовита! Да прославится в веках ваш праведный труд! Да пошлет Христос победу вашему народу над германцами! Славу Христу! — Он мягким, кошачьим движением поднял руку, перекрестился, а затем перекрестил друида Вальдса вместе с параситами и, увлекая за собой молчаливого спутника, быстро скрылся в ночной мгле…

Утром следующего дня разодетые в праздничные пурпурные одежды мужчины племени рарогов собрались возле невысокой каменной кумирни, воздвигнутой на священной поляне в честь Святовита. Сюда с незапамятных времен, когда смелые соколы высоко и свободно парили над Рарожской бухтой, жрецы выводили на испытание священного коня.

Едва солнце коснулось стен кумирни, распахнулись ее врата, и на пороге святилища появился верховный жрец венетов-рарогов в сопровождении трех параситов. На них были алые одежды с изображением четырехглавого всевидящего бога на груди у каждого. Толпа рарогов восторженно ахнула и трепетно отступила.

Бэрин, величественно шагая, выступил вперед и, обращаясь к небу, лесу, воде, земле и соплеменникам, торжественно произнес:

— Не яритесь, боги, на своего слугу за то, что он не принес вам жертвы при сегодняшнем солнце!

Толпа загудела, замахала в ужасе руками на верховного жреца и закричала:

— Жертвы есть! Есть! Пусть их примет бог Святовит!

— Бэрин! Это жертвы — должные богам! Рюрик! Рюрик! — выкрикивала толпа, расступаясь перед князем.

Рюрик, державший на привязи крепкого молодого быка с завязанными глазами, взволнованно обратился к главному жрецу: