Рюриковичи

Еще один сын Владимира, Святослав, бежал к венграм, желая укрыться от гибели. Но его и там настигли подосланные старшим братом убийцы.

Помимо летописи, до наших дней дошел иной, весьма путаный скандинавский источник — «Эймундова сага» [34]. Многое рассказано в ней совершенно иначе. Например, к запретному плоду братоубийства первым устремляется здесь сам Ярослав, а образы Святополка и польского правителя Болеслава сливаются в один. На первый взгляд сага дает прекрасный материал для тотального пересмотра летописной версии событий, но… какая цена ее свидетельствам, если ее записали через 200–300 лет после свершения дел, о коих она повествует?

Ярослав, человек самостоятельный, отважный и гневливый, и мысли не допускал о бегстве. У него под рукой ходила варяжская дружина, нанятая против отца. Буйные варяги дрались с новгородцами, творили насилие, а потом и сами недосчитались товарищей, легших под мечами вольнолюбивых горожан. В отместку Ярослав истребил «лучших мужей» новгородских…

И суток не минуло, как дошла к нему весть от Предславы: Владимир мертв, Святополк — великий князь Киевский, Борис убит по его приказу. Смерть заглянула в самые очи Ярославу Владимировичу. Поссорился с новгородцами? Самое время! Кто теперь, как не их отважное северное ополчение, убережет его от гибели? Или бежать? Бежать! Ярослав заплакал от отчаяния. Но потом взял себя в руки, созвал вече и прямо сказал: мой отец в гробу, а брат — душегуб, кровь рода на руках его. Ужаснувшись, новгородцы решили встать за своего правителя, пусть и свирепого, но давно знакомого и к тому же освободившего их землю от киевской дани. Дрались с его варягами? Дрались. Хорошо подравшись, ныне помиримся. «Хотя, князь, и иссечены братья наши, — можем за тебя сражаться!» — ответили ему новгородцы.

Два войска, Ярослава и Святополка, встретились у Любеча, на Днепре, осенью 1016 года. Новгородцы переправились через реку, оттолкнув лодки: так показали они, что ищут либо победы, либо смерти. Святополк бежал, не дождавшись конца битвы. Вслед за ним, дрогнув, начали разбегаться киевляне. Ушли, так и не начав боя, союзные им печенеги. Полный разгром!

Великий князь Киевский укрылся от гнева своего брата у поляков, при дворе тестя. Ярослав же первый раз вошел в Киев как правитель.

Два года спустя Болеслав со Святополком привели польскую армию на Русь. Войско Ярослава не выдержало их напора. Едва сохранив при себе четырех ратников, Ярослав бежал в Новгород.

Но Святополк скоро лишился главной своей опоры — иноземного войска. Ратники Болеслава, вставшие «на прокорм» по городам, скоро надоели местным жителям. Кормить чужую армию — кому в радость? Опасаясь потерять всякую самостоятельность, Святополк велел убивать рассеявшихся поляков. Тогда Болеслав отвернулся от него. Забрав остатки войска, он ограбил киевское боярство (прихватив заодно и сестру Святополка), погнал киевлян пленниками, отобрал у зятя большую область с Червенскими городами. После его ухода великий князь Киевский остался обобранным до нитки.

Между тем новгородцы собрали деньги и выставили новое войско. Уж очень не хотелось им принимать «гостей» из Киева — отвечать за свое восстание, за победу под Любечем, платить полную дань. Под стягами Ярослава они опять попытали счастья на Киевщине. Святополк, выдавленный новгородской ратью из «стольного града», пошел за помощью к печенегам. Приведя их на Русь, он встретился с северным ополчением на реке Альте и вновь проиграл. Теперь ему пришлось навсегда покинуть Русь. Умер Святополк на чужбине [35].

Так, в 1019 году Ярослав окончательно утвердился на киевском престоле.

Правда, ему пришлось выдержать еще один натиск со стороны родной крови. Младший брат, Мстислав Владимирович, не признал его старшинства. А еще до него взбунтовался племянник — Брячислав Полоцкий. Брячислав совершил рейд к Новгороду, захватил и разграбил город, служивший главной базой Ярослава. Тот ответил молниеносно. За неделю Ярослав прошел всю Русь. Ударил на Брячислава, разбил наголову и заставил бежать.

Но Мстислав Владимирович, опытный воин, покоритель северокавказских племен, оказался гораздо опаснее. Летописец с восхищением передает мнение современников об этом выдающемся полководце: «Был же Мстислав могуч телом, красив лицом, с большими очами, храбр на ратях, милостив, любил дружину без меры, имения для нее не щадил, ни в питье, ни в пище ничего не запрещал ей». Его волей поднялся Спасский собор в Чернигове [36], где позднее и похоронили самого князя.