Рюриковичи. Исторические портреты

Еще один «аргумент» приверженцев «Великой Швеции» на берегах Днепра произошел от неправильного перевода некоторых фраз из «Саги об Инглингах». В ее исландском оригинале слово Skitía (Скифия) близко по написанию к слову Svíþjoð (Швеция), из-за чего и возникли искажения. А во вступлении к этой саге говорится о том, что «к северу от Черного моря расположена Великая, или Холодная, Скифия. Некоторые считают, что Великая Скифия не меньше Великой Страны Сарацин, а некоторые равняют ее с Великой Страной Черных Людей. Северная часть Скифии пустынна из-за мороза и холода, как южная часть Страны Черных Людей пустынна из-за солнечного зноя. В Скифии много больших областей. Там много также разных народов и языков. Там есть великаны и карлики, и черные люди, и много разных удивительных народов. Там есть также огромные звери и драконы. С севера с гор, что за пределами заселенных мест, течет по Скифии река, правильное название которой Танаис».

Употребление в саге древнегреческого названия реки Дон (Танаис) показывает знакомство ее автора с представлениями греков об этих территориях. Словосочетание «Великая Скифия» применил еще Геродот, а от греков оно попало и в скандинавские саги, и в «Повесть временных лет». И от греков же в саге появились сведения о том, что в Скифии живут великаны, карлики, черные люди, драконы... Если даже предположить, что автор саги имел в виду на самом деле не Скифию, а Швецию, то всех этих и других фантастических существ он там не стал бы помещать. Ведь обитателей Швеции автор, скандинав по происхождению, прекрасно знал.

Примечательно, что, по сообщению Адама Бременского, автора западноевропейской хроники «Деяния архиепископов Гамбургской церкви» (написана около 1075 года), после смерти конунга Стенкиля (правил с 1060 по 1066 год) «к власти пришел сын Стенкеля Халзстейн. Вскоре он был изгнан, а на его место из Русии пригласили Амундера, затем, отстранив и этого, свеоны избрали некоего Хаквина». То есть, согласно сведениям этого хрониста, какое-то время Швецией правил выходец из Руси.

Имеются и другие соображения, которые не позволяют согласиться с тем, что летописные варяги появились у восточных славян из Скандинавии.

В скандинавских сагах, в том числе и в самом крупном своде саг, «Круге земном», нет упоминаний ни о Рюрике, ни об участии выходцев из Скандинавии в формировании русской государственности, хотя встречаются достаточно подробные повествования о шведах и норвежцах, живших и служивших на Руси, пользовавшихся покровительством русских князей.

Об этом же говорит и Н.М. Карамзин: «Напрасно в древних летописях скандинавских будем искать объяснения: там нет ни слова о Рюрике и братьях его, призванных властвовать над славянами».

Современными историками отмечается, что в сагах из русских князей упоминаются только Владимир Святославич (креститель Руси) и Ярослав Владимирович (названный историками Ярославом Мудрым). Это значит, что примерно так очерчиваются и хронологические границы взаимоотношений славян и скандинавов. Поскольку в сагах нет сведений о хазарах и половцах, значит, скандинавы не были знакомы с этими народами, с которыми Русь вела десятилетиями столь ожесточенные сражения, борьбу не на жизнь, а на смерть. Отсюда можно сделать обоснованный вывод, что выходцы из Скандинавии находились в землях славян уже после разгрома хазаров Святославом (по традиции считающимся внуком Рюрика) и только до появления в степях половцев (при сыновьях Ярослава Мудрого).

Точка зрения, отрицающая происхождение варягов со Скандинавского полуострова, исходит также и из того факта, что в «Повести временных лет» летописец писал о варягах, которые называли себя русью, как другие назывались шведами или норвежцами. То есть автор четко отделял варягов-русских от скандинавов, как шведов, так и норвежцев. Даже если эту фразу толковать таким образом, что в ней под варягами понимаются все обитатели берегов Балтийского (Варяжского) моря, не только русь, а также и шведы и норвежцы, то все равно, по словам летописца, шведы и норвежцы ― это другие варяги, не те, которых к себе пригласили местные жители. Впрочем, такое расширительное толкование слова «варяги» вступает в противоречие еще с одной записью в летописи: «Афетово же колѣно и то: варязи, свеи, урмане, готѣ, русь, аглянѣ, галичанѣ, волохове, римлянѣ, нѣмци, корлязи, венедици, фряговѣ и прочии...»

(«Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие...»).

Здесь варяги ясно отделены летописцем от шведов и норвежцев.