Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Но далеко не так гладко дела пошли с Дмитровским княжеством. В 1472 году умер Юрий Дмитровский, и его владения тоже перешли в руки Ивана. Неожиданно забеспокоились братья покойного и родные братья московского князя: негоже, чтобы все земли забирал себе только он один; с родственниками нужно делиться. Тут-то и обнаружилось, что Иван III – тот ещё властолюбец. Начались споры с удельными князьями, московский правитель пытался заставить их подписать договоры, по которым они могли получить часть новых территорий, но после смерти бы всё равно вернули их ему. Дошло до того, что его братья, князья Андрей Угличский и Борис Волоцкий, эмигрировали в Псков и вступили в переговоры с литовским правителем Казимиром, прося помощи против жадности Ивана. Великий князь в итоге смог договориться и передать братьям часть территорий во владение, и конфликта удалось избежать. Но Иван III это запомнил. Пойти на попятную его заставила нужда в братьях для двух важнейших дел – подчинения Новгорода и борьбы с Ордой.

Как мы помним, Новгородская земля стояла особняком от всех своих соседей. Средневековая псевдодемократия через общегородское вече в начале XV века превратилась в боярско-олигархическое управление. Тем не менее, новгородцы продолжали гордиться своими порядками и самостоятельностью. Лучшим для них сценарием было бы продолжение усобиц вокруг их границ и увеличение прибыли от торговли с Европой. Но «господин Великий Новгород» проморгал усиление Литвы и Москвы, и с приходом к власти в последней Ивана III новгородские вельможи забеспокоились. Новгород, конечно, формально и так уже подчинялся великому князю московскому, но такой же статус был и у прочих княжеств, которые Москва поглотила за последнее время. В городе сложились два лагеря: одни считали, что стоит проситься под власть Ивана и попробовать сохранить свои порядки, другие же – наоборот, считали нужным обратиться к Литве для защиты от слишком властолюбивого московского князя.

До поры до времени в этом политическом биполярном кризисе сохранялся некий паритет. Наиболее влиятельные семьи ориентировались на Литву, а простое население и новгородский архиепископ выступали за сближение с Москвой. Но когда новым посадником стал представитель рода Борецких, его жена Марфа начала решительные действия. Для начала она через вече пригласила на княжение пусть и православного, но литовского князя Михаила вместе с дружиной. А новому архиепископу было предписано ехать подтверждать свою должность не к московскому митрополиту, а к киевскому[34]. Ивану III тут же было донесено о происках Марфы-посадницы. Вначале князь пытался формально договориться с новгородцами, но, когда до него дошли вести, что в Новгород прибыли послы от Казимира с проектом договора о включении Новгорода в состав Литвы, Иван III вошёл в состояние религиозной ярости.

Тут же начался сбор войск не только из Москвы, но и из Твери и Пскова – великий князь придал грядущей войне религиозный статус чуть ли не крестового похода. Новгородцы выставлялись отступниками от православия, согласившимися на власть литовцев-католиков. Иван III явно перегибал палку, так как по предварительным договорённостям веру и порядки новгородцам Казимир согласился оставить – получалось, что Новгород просто менял покровителя. Но уже весной 1471 года на его земли вторглись войска противника. Вече тут же начало сбор ополчения, чтобы на подступах к городу разбить москвичей. Но возглавляемое сыном Марфы-посадницы, Дмитрием Борецким, «войско» было малоорганизованным и плохо вооружённым. В решающей битве на р. Шелони в июле того же года новгородцы оказались наголову разбиты. Московский князь казнил Дмитрия Борецкого и главных зачинщиков волнений, а затем навязал вече мирный договор. Город обязывался выплатить солидный выкуп, отказаться от любых взаимоотношений с Литвой и ещё раз признать московского князя главным судьёй и покровителем.

Именно последнее условие дало новый повод для вторжения в любой момент. После отъезда Ивана в Москву новгородцы предсказуемо заново сцепились по вопросу, с кем строить своё неминуемое счастливое будущее – с Москвой или Литвой. В 1475 году Ивану даже пришлось вернуться в Новгород рассудить очередной конфликт жителей с посадником из-за его самоуправства. Во время визита князь посетил владения богатых новгородцев, но демонстративно не заглянул к Марфе Борецкой. Само собой, посадника признали виновным в превышении полномочий, отправили в кандалах в столицу вместе с десятком бояр и наложили огромный штраф. Так московский князь получил кучу плюсов к карме среди простых новгородцев как борец с богатыми и бесконтрольными купцами и боярами. После этого судилища в Москву стали сыпаться обращения и посольства из Новгорода с просьбами к великому князю разрешить ту или иную ситуацию.