Читаем Рюриковичи полностью

До Ивана Великого на протяжении нескольких поколений аристократия земель, присоединенных к Московскому княжеству, постепенно пополняла столичное боярство. Таким образом, Москва медленно «переваривала» новые приобретения. При Иване III и Василии III вокруг Москвы сконцентрировалось столько новых территорий, что проблему местной аристократии стало решать гораздо сложнее обычного.

Иван III не склонен был торопиться. В годы его правления нескольких представителей немосковской знати ввели в Боярскую думу. Кое-кто попал в состав государева двора, объединявшего самые сливки аристократии и дворянства («служилых людей по отечеству»). Но некоторые княжеские роды сохраняли положение более высокое и более независимое, чем те, кто вошел в Боярскую думу. Таких князей именовали «государевыми слугами», и они пользовались в Московском государстве огромной властью. Так, князья Воротынские и Шемячичи правили целыми странами почти как независимые монархи. Они на законных основаниях владели четырьмя-пятью крупными городами. Опыт московской внутренней политики показывал: лучше давать таким «княжатам» достаточно воли — растерять ее они успеют сами. Либо наплодят потомства, и уделы их измельчают, разделенные между многочисленными потомками. Либо умрут бездетными, а в этом случае их удел отходил великому князю. Либо поднимут мятеж против Москвы, и тогда общерусская рать на законных основаниях раздавит бунтовщиков, а земли их опять-таки отойдут великому князю.

Бывало, Иван III чувствовал опасность со стороны служилой аристократии, становящейся все более многочисленной и богатой. Подвергнув опале несколько старинных боярских родов, он распустил их дворы — а это были целые армии хорошо вооруженных «послужильцев»! Но Иван Васильевич никогда не ставил цель истребить, разорить или унизить служилую знать в целом. Она служила государю отменной опорой во всех военных и политических делах. Государь постарался противопоставить ей иную силу — небогатых дворян-помещиков. Эти получали земельные участки-поместья на условиях обязательной службы, их права продавать, закладывать, передавать землю по наследству были ограниченны. Карьера и достаток помещиков полностью зависели от воли и благорасположения государя. Знать владела землей на правах вотчины, а не поместья и, значит, могла распоряжаться ею гораздо вольнее. Первое время служилые аристократы даже считали себя вправе перейти на службу к другому монарху со всеми вотчинами. Но это право исчезло быстро — к середине XVI века перебежчик уже считался пошлым изменником, а о передаче иноземному государю его вотчин и речи не шло. Ополчение помещиков рассматривалось великими князьями московскими как более надежная военная сила, чем вооруженные отряды аристократов.

Таким образом, при Иване Великом возникла сложная политическая система, где каждая сила уравновешивалась другими. Государь, дворянство, Церковь и верные престолу аристократические семейства в обычное время были способны подавить выступление целого ряда аристократических кланов, если бы те подняли мятеж против центральной власти или захотели отложиться.

Василий III не обладал неторопливой мудростью отца. Он опасался силы «государевых слуг» и под разными предлогами принялся отбирать их широкие права, ликвидировать уделы. При нем в Боярскую думу вошло множество новых княжеских родов, «разбавивших» крепкую основу старомосковского боярства. «Переварить» их старомосковский государственный строй не мог — слишком быстро и слишком многие оказались в верхнем ярусе власти.

Но тогда же появляется и Ближняя дума, то есть несколько влиятельных вельмож из окружения государя. Им принадлежит реальная власть, по сравнению с которой власть Боярской думы значительно слабее. К аристократическим кланам, стоящим близко к престолу, прочая знать относится неприязненно. О самом Василии Ивановиче в княжеской среде имели обыкновение ворчать: решает-де великие дела, запершись «сам-третей у постели»! Такой малый совет с великим князем во главе мог постепенно урезать компетенцию Боярской думы — большого официального аристократического совета. Наметился конфликт интересов…

Таким образом, главной особенностью политического устройства России было исключительно высокое положение служилой аристократии, ее богатство и мощь. На протяжении всей истории Московского государства монархи и служилая знать делили власть над страной. Нередко у аристократии власти оказывалось больше.

С одной стороны, Россия получила в лице боярско-княжеской знати первоклассный слой военачальников и администраторов. Служилые аристократы обладали колоссальным наследственным опытом властвования в стране. Они являлись, кроме того, самой образованной частью старомосковского общества после духовенства. Наконец, они были в большинстве своем энергичными, отважными, выносливыми людьми.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное