Ривер (ЛП)

Практически рухнув от облегчения, она опустилась на траву рядом с Ривером и прислушалась к его поверхностному, частому дыханию, жалея, что потратила всю свою силу. Если бы она смогла влить в него немного исцеляющей энергии, то, быть может, удалось бы вынуть меч.

Сейчас эта штука высасывала из него жизнь, но вынуть меч - причинить ещё больший вред. После такого меча рана без постороннего вмешательства не исцелится, а без этого Ривер умрёт от потери крови.

- Ублюдок, не смей умирать у меня на руках, - голос был таким тонким от эмоций, что это разозлило бы Харвестер, не будь она так напугана. - У меня было мало времени заставить тебя заплатить за исчезновение на пять тысяч лет.

Ривер даже не застонал. Его сердцебиение начало замедляться, а у Харвестер - ускоряться.

- Не делай этого, - расплакалась она. - Не умирай. - Харвестер встряхнула Ривера, проклиная за то, что заставляет её через всё это проходить. - Сукин сын! Ты не можешь вернуться в мою жизнь, заставить что-то почувствовать, а затем снова из неё исчезнуть. Не делай этого! - Она задыхалась от рыданий. - Пожалуйста.

Воздух наполнило низкое жужжание, а мгновение спустя из портала в полном вооружении выскочили Ресеф и Танатос.

От Танатоса исходила такая сильная ненависть, что Харвестер ощущала её жгучей волной жара.

Он зыркнул на Харвестер, и все чернильно-чёрные тени душ всех тех, кого он убил, начали кружить у его ног.

- Что случилось? - рявкнул он, опускаясь рядом с Ривером.

- Я вам всё расскажу, - поклялась Харвестер, надеясь, что он не убьёт её сейчас прямо на месте. - Но нам нужно сначала доставить его в Центральную Больницу Преисподней.

Со всей нежностью, которую можно ожидать от Всадника, именуемого Смертью, Тан поднял на руки Ривера и открыл собственный Хэрроугейт.

Харвестер поднялась, её сердце сжалось от вида бездвижного и бледного Ривера на руках Тана.

- Вы оставите меня здесь?

- Обращайся к Ресефу. - Тан вошёл в портал и оставил Харвестер наедине с Ресефом впервые с тех пор, как она исцелила его разум, связав его с парой - человеческой женщиной по имени Джулиан.

И как ни странно, после всех тех мучений, что Харвестер перенесла во дворце Сатаны, от воспоминания о том, что с ней сделал Мор, её будто окутало всю колючей проволокой, а ноги просто приросли к земле.

Она потянулась к своей силе, но вспомнила, что полностью опустошена. Беззащитна.

- Возьми меня с собой. - Она сглотнула, но сухость в горле не пропала. - Пожалуйста. Ривер через ад прошёл, чтобы меня спасти. Когда он поправится, будет же лучше, чтобы он страдал не зря.

Ресеф, который не принимал ничего всерьёз до взлома Печати, посмотрел на неё с жутким, пустым выражением лица.

- Если он поправится.

- Поправится, - уверенно произнесла Харвестер. - Ривер чертовски упрямый, чтобы умереть.　

"Пожалуйста, будь упрямым".

- Наши Наблюдатели сказали, что ты работала на Небеса. Это правда? - Голубые глаза Ресефа, так похожие на глаза его отца, были проницательными, и Харвестер задумалась, сколько в нём осталось от Мора, что приходилось держать в узде.

Она понимала это больше, чем хотелось бы.

- Да, - ответила она. - В самом начале.

- А всё то дерьмо, с которым ты помогла Мору? Брехня?

- Не всё, - призналась она. - Порой я ему помогала. Не могла позволить ему что-то начать подозревать.

Ресеф закрыл глаза и медленно выдохнул, и Харвестер знала, что он в ярости. Будучи Мором, он причинил ей боль, и вина по-прежнему его поедала. Она не перешла ещё на сторону добра настолько прочно, чтобы ощущать стыд за то, что пользуется его чувством вины.

- Пожалуйста, - повторила она. - Я... умоляю тебя. Я должна знать, что с Ривером всё хорошо.

- Если ты лжёшь... если причинила ему вред...

- Не причиняла и не причиню. - Харвестер затаила дыхание, ожидая ответа с таким терпением, на какое была способна. Пока она тут распыляется, Ривер, может, умирает.

Ресеф открыл глаза, и в них вспыхнуло решение.

- Пошли.

- Подождите! - возникший голос сотряс землю, и даже воздух вокруг завибрировал.

Плавно развернувшись, Ресеф поднял меч и встал между Рафаэлем и Харвестер. Боги, он должен её ненавидеть, и всё же инстинкт вопит её защищать.

Как и отца.

Рафаэль властно стоял перед ними, облачённый в богатое, бархатное, пурпурного цвета одеяние. Серебристые крылья, которые по цвету совпадали с мехом одеяния, взмыли в небо элегантной дугой.

Ресеф не вложил в ножны клинок, что было вопиющим оскорблением любого архангела.

Рафаэль растянул губы в зловещей улыбке.　

- Мне до сих пор трудно поверить, что из всех Всадников, у тебя нашлись яйца побороть свою демоническую половину.

- Мне до сих пор трудно поверить, что полные придурки могут быть архангелами, - в ответ протянул Ресеф. - По-моему, мы в расчёте.

Когда брови Рафаэля опасно взметнулись вверх, Харвестер встала между ним и Ресефом.

- Иди, Ресеф, - спокойно произнесла она, хотя сердце билось так сильно, что, казалось, сломает грудную клетку. - Позаботься о Ривере.

- По-прежнему пытаешься защищать детей Энриета, как я погляжу, - пробормотал Рафаэль. - Ты больше не их Наблюдатель.