Ривердейл. Прочь из города

Я попыталась сделать вид, что все хорошо, что ее присутствие меня ничуть не напрягает, хотя вены гудели, словно по ним струился электрический ток. Я прикусила губу, чтобы не завопить во всю мочь.

«Бетти, держи себя в руках, – сказала я себе. – Только так ты сумеешь ее перехитрить».

Этот урок я усвоила давно и повторяла миллион раз. Я отложила щипцы, сбрызнула волосы спреем для укладки. Комната наполнилась густым, липким ароматом сирени. Я постаралась не закашляться.

– К Реджи, – спокойно ответила я. – Соберемся у него.

– «Соберемся». Вечеринка, значит. Без взрослых?

Я тяжело вздохнула:

– Да, его родители уехали. Ну и что? Там будут только ребята из нашей школы.

Она фыркнула:

– Только ребята из вашей школы? Полагаю, там будет и Арчи. Ты же знаешь, я его не одобряю. Или другие ребята из вашей школы, например Джейсон Блоссом, который разбил сердце твоей сестре?

Я хлопнула ладонью по тумбочке. Сколько можно изображать спокойствие? Щипцы зашипели, прожигая дерево. Тьфу ты. Я их выключила.

– Мама! Прекрати. Джейсона нет в живых. Полли потеряла любовь всей своей жизни – отца близнецов. И наша глупая семейная вендетта против Блоссомов бессмысленна. К чему она привела? К тому, что отец творил немыслимые злодейства во имя некой моральной чистоты. Пора это забыть.

– Уж кто бы говорил о забвении, – сверкнула глазами мама. – Если бы ты действовала, как говоришь, то была бы куда здоровее.

Я вздохнула и потянулась за тушью.

– О чем ты?

– Элизабет, ты подавляешь в себе чувства, связанные с отцом. Ты его даже ни разу не навестила в тюрьме…

– Навестила! – перебила я, содрогнувшись от одного воспоминания.

Заглянула в холодные зеленые отцовские глаза, так похожие на мои, – мороз по коже. Он ни капельки ни о чем не сожалел. И не стал человечнее. Я ему сказала: «Хватит тьмы». Но он и глазом не моргнул. Только сказал, что мы с ним очень похожи.

Временами в кошмарах я об этом задумываюсь. И тревожусь. Неужели это так?

Прогнать такие мысли можно только таблетками. И самое забавное, что в последний год именно мама пичкала меня психостимуляторами. А я только делала вид, что их глотаю. Но теперь я вру ей, что хожу к психиатру, и подделываю рецепты. Как многое может измениться всего за один год.

И хотя мне сейчас меньше всего нужны новые и новые секреты, я не хочу, чтобы об этом знали друзья. Ни о чем из этого.

– Навестила всего один раз. А надо продолжать, надо разбираться со своими чувствами. Эдгар говорит…