Ривермонтский Большой приз

Мы как раз дошли до двери и вышли в квартиру, когда до нас донесся резкий голос миссис Гарден. Флойд Гарден стоял как раз в дверях спальни, глядя на свою матушку.

— Ваша заботливость вам не поможет, Флойд! — кричала миссис Гарден. — Вы теперь ко мне проявляете заботливость, телефонируете насчет рецептов, вообще очень любезны, но вы меня не обманете, это никакой разницы не составит. Завтра я меняю свое завещание. Завтра…

Больше мы ничего не услышали.

Но миссис Гарден не переменила свое завещание. На следующее утро ее нашли мертвой в кровати.

ГЛАВА 14 Радиоактивный натрий

(Воскресенье, 15 апреля, 9 ч. утра)

На следующее утро около девяти часов утра нам протелефонировал доктор Зиферт. Вэнс еще лежал в постели, и к телефону подошел я. Голос доктора был настолько расстроенным и взволнованным, когда он просил меня разбудить Вэнса, что у меня появилось чувство сильного беспокойства. Вэнс ни за что не хотел вставать, но, наконец, накинул на себя свой китайский халат, надел сандалии, зажег «Режи» и с громкими возгласами протеста вышел в переднюю.

— Подавайте завтрак, — сказал он Кэрри, когда тот явился на звонок, — и приготовьте мне черный костюм и темную шляпу... и, Кэрри — дайте лишнюю чашку для кофе — м-р Маркхэм скоро сюда приедет.

Кэрри вышел, и Вэнс повернулся, чтобы идти в спальню, но у дверей он остановился и посмотрел на меня.

— Миссис Гарден сегодня нашли мертвой в ее постели. Видимо, это какой-то яд. Я позвонил Маркхэму, и мы вместе отправимся на квартиру Гарденов. Скверное дело, Ван, очень скверное. В этом доме делают слишком высокие ставки.

Через полчаса приехал Маркхэм. Вэнс уже оделся и допивал вторую чашку кофе.

— Что опять неладно? — спросил раздраженно Маркхэм, входя в библиотеку. — Может, теперь вы будете так добры и отбросите вашу таинственную манеру?

Вэнс посмотрел на него и вздохнул.

— Маркхэм, мой дорогой Маркхэм, сядьте и выпейте чашку кофе, пока я докуриваю свою папиросу. Знаете ли, очень трудно говорить о некоторых вещах по телефону. — Он налил Маркхэму чашку кофе. — И не кладите сахару — он испортил бы дивный вкус этого напитка.

Маркхэм злобно положил три куска сахару в чашку.

— Зачем вы меня вызвали?

— Это глубокий философский вопрос, — с улыбкой сказал Вэнс, — но на него нет ответа. Зачем вообще все? Но так как вы уже здесь, перейдем к делу. — Он затянулся папиросой, удобно устроился в кресле, и продолжал: — Зиферт сегодня утром позвонил мне перед тем, как я вызвал вас. Он сказал мне, что не знает вашего частного телефона, поэтому он не обратился прямо к вам.

— Ко мне? Зачем? — Маркхэм поставил чашку на стол.

— Умерла миссис Гарден, Вероятно, это убийство.

— Боже мой!

— Вот именно. Не очень уютное положение. Совсем не уютное. Эта дама умерла в течение этой ночи. В котором часу, еще не выяснено. Зиферт сказал, что причиной может быть слишком большая доза сонных капель, которые он ей прописал. Капель больше не осталось. И он говорит, что их было достаточно, чтобы вызвать смерть. С другой стороны, он допускает, что это могло быть что-нибудь другое. Он не решается определенно высказаться. Он жаждет нашего совета и помощи. Поэтому он нас и вызвал.

Маркхэм со звоном опустил чашку на стол.

— Где сейчас Зиферт? — спросил он.

— У Гарденов. Он вполне корректен. Присутствует на месте событий и так далее. Сиделка телефонировала ему около восьми часов утра. Это она нашла тело, когда принесла утренний кофе миссис Гарден. Зиферт поспешил туда и, осмотрев тело, вызвал меня. Сказал, что ввиду вчерашних событий он не хочет продолжать действовать без нас.

— Так почему же мы не едем? — воскликнул Маркхэм, вставая.

Вэнс медленно поднялся со стула и вздохнул.

— Нечего торопиться. Дама от нас уйти не может. Зиферт не сбежит с корабля; кроме того, можно ли в такой час поднимать людей с постели? Вы знаете, Маркхэм, у меня есть целая монография удивительного отсутствия внимания со стороны убийц. Они думают только о себе, забывают о своих ближних. Всегда нарушают нормальный порядок. И они не признают никаких праздников. Для них не священно даже утро воскресенья. Однако, что же — будем собираться.

— Не уведомить ли нам Хиса? — спросил Маркхэм.

— Да, конечно, — ответил Вэнс. — Я уже звонил сержанту после того, как телефонировал вам. Он полночи не спал. Молодец этот Хис. Удивительно прилежен. Но все совершенно без толку. Такая энергия ведет лишь к заполнению архивных шкафов.

Когда мы приехали к дому Гарденов, нам дверь отворила мисс Битон. У нее был осунувшийся встревоженный вид, но она приветствовала Вэнса слабой улыбкой.

— Я начинаю думать, что этот кошмар никогда не кончится, мистер Вэнс, — сказала она.

Вэнс угрюмо кивнул ей, и мы вошли в гостиную, где нас ждали доктор Зиферт, профессор Гарден и его сын.

— Я рад, что вы прибыли, господа, — приветствовал нас Зиферт.