РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937

Соответственно, продолжал И.Е. Славин, и «письменное оформление распоряжений и донесений, графика, ведение карты – неумелое и недостаточно грамотное». Донесения выпускников Омской школы вообще были «не всегда […] понятны как по своему содержанию, так и [по. – А.С.] внешнему оформлению»)⁶¹.

Часть выпускавшихся в апреле 1936 г. командиров-артиллеристов показала также, что «не только не усвоила элементарных сведений по алгебре, геометрии и тригонометрии, но даже арифметику знает плохо, особенно действия с дробями». Естественно, об овладении теорией стрельбы не могло быть и речи. В итоге, констатировали экзаменаторы, правила стрельбы этими лицами заучиваются «без сознательного их понимания». Соответственно, они не могут и «делать практических выводов из теории» – прилагать ее к «конкретным боевым условиям», в которых проводится та или иная стрельба. Поэтому они «приучены к схеме, шаблону», то есть, будучи «натасканы» на определенных стандартных вопросах», «автоматически применяют» способы решения этих типовых стрелковых задач к любой стрельбе, «не вдаваясь в существо» стоящей перед ними задачи. И «при получении результатов стрельбы, несколько отличных от ожидаемых», «теряются»…

Понятно также, что отличавшиеся «полной неграмотностью», не умевшие даже бегло читать (!) выпускники 1-й Ленинградской артиллерийской школы демонстрировали «неумелое и медленное пользование таблицами стрельбы» и медленно готовили данные для стрельбы, что в принятии тактического решения у них тоже «наблюдался шаблон», что столь же малограмотные выпускники артиллерийского отделения Среднеазиатской объединенной военной школы не умели, «в соответствии с обстановкой, принять самостоятельное решение на подавление целей»⁶² (то есть опять-таки были плохо подготовлены не только как стрелки, но и как тактики).

Малоразвитыми оказались и лейтенанты, выпущенные в артиллерию осенью 36-го. «Изложение недостаточно связное», отмечал присутствовавший на октябрьских выпускных испытаниях в Московской артиллерийской школе помощник начальника 2-го отдела УВУЗ РККА майор С.Б. Софронин; «тяжелое и неправильное построение предложений, бедный язык – характерные черты большинства сочинений», «пунктуация – слабое место». Эта малоразвитость органично сочетается с другими наблюдениями Софронина: «решения часто принимаются шаблонно, не учитывая конкретной обстановки, местности», «особо необходимо подчеркнуть нечеткость и неконкретность распоряжений»⁶³…

В 1-й Ленинградской артиллерийской школе «неуд» за письменные работы по русскому языку и математике получили соответственно 41 % и 52 % октябрьских выпускников (большинство их стало лейтенантами артиллерии со знаниями в объеме лишь 5–7 классов по русскому и 6–8 – по математике). Правда, с теоретическим обоснованием правил стрельбы «затруднилось» только 20 %, но это потому, что по стрельбе выпускников проверяли лишь на задачах № 5 и № 7, а эти задачи, напоминал уже известный нам полковник Вейс, «стреляют отлично даже младшие командиры полевой артиллерии без всякой теоретической основы. Для лейтенанта этого недостаточно, для лейтенанта нужны основательные теоретические знания, а не натаскивание в стрельбе»⁶⁴…

О младшем комсоставе нечего и говорить. Для него, отмечалось в докладе начальника 2-го отдела Генштаба РККА командарма 2-го ранга А.И. Седякина от 1 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год и о задачах на 1936 г.», характерно «недостаточное общее развитие, мало выделяющее младшего командира из среды бойцов»⁶⁵. О младших командирах переменного состава территориальных частей 43-й стрелковой дивизии БВО (комплектовавшихся из «малоразвитых» крестьян «районов, сильно отставших в культурном отношении») подчиненный Седякина И.П. Хориков 19 сентября 1935 г. вынужден был доложить совсем резко: «Младший начсостав из переменников в большинстве случаев – пустое место»⁶⁶… После этого не приходится удивляться тому, что фиксировал в своей директиве от 29 июня 1936 г. замнаркома обороны Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский (младший командир РККА не проявляет инициативы в наступательном бою и не способен к «самостоятельному движению вперед»…)⁶⁷.

«Очень многое [выделено мной. – А.С.] во всей работе командного и начальствующего состава упирается в недостаточную его общеобразовательную подготовку, особенно старших возрастов», – подчеркивал 8 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны начальник ПУ РККА армейский комиссар 1-го ранга Я.Б. Гамарник⁶⁸ (то же можно было сказать и о младшем комсоставе).