Роар (ЛП)

Дверь захлопнулась, и её внимание обострилось; мир больше не расплывался по краям. Кассий ушёл, и Рора едва могла вспомнить конец их разговора. Она вскочила и распахнула дверь в свою спальню. Нова выпрямилась, она рассеянно вытирала пыль в комнате. Рора направилась прямиком к своей кровати, где Нова сложила дорожный плащ. Взяв изношенную ткань, она спросила:

— Ты можешь достать мне ещё такую одежду? Невзрачную. Брюки, и никаких платьев?

— Зачем это тебе? — спросила Нова.

Рора посмотрела на неё. На девушку, которая когда-то была её лучшей подругой, а может и до сих пор была ею. И хотя всё остальное было сущим хаосом и неразберихой, она впервые за много лет почувствовала себя абсолютно уверенной в чём-то.

— Своё будущее я создаю сама.

Гражданство — будь-то по рождению или по ходатайству — гарантирует право жить и работать в Паване под защитой короны Бурерождённого. Права могут быть аннулированы, если гражданин признан виновным в совершении уголовного деяния или не сдал требуемое налогообложение.

— Руководящие принципы Павана, Статья 2: Гражданство Павана

8

Весь день Рора притворялась, делая вид, что этот день ничем не отличается от остальных, но на этот раз за ложью скрывалась надежда. Готовясь, она не могла во всеуслышание признаться самой себе о задуманном.

Она была принцессой, не способной сохранить своё королевство, девушкой, чьё будущее было решено за неё. Это была холодная жестокая правда. Но так не должно было быть. Если она и узнала что-то прошлой ночью, так это то, что мир не был таким однозначным, как она всегда считала. И между плохим выбором и худшим выбором, возможно, был иной путь, о существовании которого она не знала вплоть до прошлой ночи.

Она ожидала, что в течение дня передумает, опомнится. Вместо этого мир, казалось, заявлял о поддержке её безрассудного решения.

Она подслушала разговор между королевой и одним из её советников:

«Сейчас сезон Гнева, Лорд Делрик. Если он хочет, чтобы Бурерождённый страж отвёз его снова в Финлаг, ему это дорого обойдётся. Либо он соглашается на мою цену, либо рискует собой в диких землях».

Рора заметила стопу налоговых документов на столе королевы, поверх которой жирными буквами было написано «ПРОСРОЧЕНО». Когда она пролистала стопу, несколько листов были перечеркнуты красным знаком Х. Неужели её мать действительно изгоняла беззащитных людей на милость диких земель, если те не могут заплатить?

Рора нашла огромную кучу прошений о гражданстве — тех, кто в настоящее время жил за пределами Павана, но хотел поселиться здесь. Слишком много людей для слишком малого пространства и почти полного отсутствия работы. Что сказала ей мать всего несколько дней назад? Как бы я хотела, чтобы нам не приходилось делать столь трудный выбор.

Королевская швея госпожа Карровэйн и её помощники, включая Нову, яростно трудились над переделкой её свадебного платья. И когда швея случайно уколола Рору иглой, она заметила, как лицо пожилой женщины натянулось от страха, а руки задрожали. Даже давняя швея королевы, казалось, жила как на лезвии ножа. Как будто из-за бессмысленной капли крови её ждало изгнание.

Королева Афра всегда была суровой — она и должна была быть такой женщиной в её положении, — но Рора никогда не видела её жестокой. Её так долго держали в неведении, что, возможно, Рора и не знала свою собственную мать, как она считала.

Аврора достаточно увидела. Она снова нацепила свою личину. Повинуясь прихоти, она достала витое кольцо брата из шкатулки Сердца Бури, которую хранила в своей комнате, и надела его на длинное ожерелье, спрятанное под плащом. А затем, воспользовавшись выходом из штормового убежища, она ушла.

Тёмная ночь пульсировала тишиной, и Рора слышала отголоски, которых здесь не было, пока шла по улицам к Глазу. Она боялась, что забыла дорогу, но знакомый качающийся фонарь указал верный путь. Кровь быстро прилила к её лицу, когда она протиснулась через потайной вход в длинный туннель, отделявший тёмную улицу от рынка на другой стороне. На этот раз Рора не испытывала никаких опасений. Не испытывала страха. Только удивление и желание.

Она тихо прошла по дорожке между прилавками, впитывая всё окружение, наслаждаясь звуками людей, торгующихся о цене, и хозяев ларьков, продающих товар странствующим покупателям. И тут она увидела того, кого искала.

— Дьюк?