Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара

— При нынешнем составе рот, надеюсь, нет.

— При нынешнем составе? — переспросил Гейдж, но Жиллиман только отмахнулся.

— Позже. Отвечая на твой первый вопрос: да, руины действительно так важны.

— Почему?

— Из-за их символизма. Тоас станет кульминацией всей войны. Здесь мы окончательно разобьем империю орков. Освободим мир, который доподлинно в прошлом принадлежал людям. Еще один осколок вернется в лоно Империума.

— От состояния планеты это не зависит.

Жиллиман искоса посмотрел на ветерана.

— С каких пор ты так рьяно защищаешь разрушителей и их методы?

— Я просто считаю, что нам не следует сбрасывать Гиеракса и его воинов со счетов.

— Я и не сбрасываю, но поступиться важностью символизма этих руин тоже не могу — сразу по двум причинам. Мы не разрушители, Марий. Отец не для того создавал нас. Я считаю важным сохранить город, пусть даже и вымерший. Особенно теперь.

— Когда один мы уже уничтожили, — после секундной паузы сказал Гейдж.

— Именно, — отозвался Жиллиман. — Потому что один мы уже уничтожили.

Монархия. Гордость Лоргара. Город, воздвигнутый ради восхваления Императора. Город, разрушенный из-за обожествления Императора. Прекрасная обитель подлинных шедевров архитектурного искусства. Жемчужина Кхура, на которую покусился XIII легион. Ультрамарины взяли ее под контроль, выгнали людей из своих домов, а затем стерли опустевший город с лица планеты.

Жители Монархии не совершали никаких преступлений. Они всегда оставались верны Императору. «Верны иллюзии», — подумал Робаут. И виновны они были лишь в том, что поверили лжи Лоргара — лжи, в которую он сам свято уверовал. Выражение невообразимой печали и скорби на лице брата-примарха стоявшего перед Императором, до сих пор преследовало Робаута в воспоминаниях. Какая же, должно быть, чудовищная боль для сына — принять наказание от отца за то, что хотел угодить ему.

Ультрамарины уничтожили город и сломили дух его жителей для того, чтобы покарать Лоргара. Чтобы усмирить его гордыню.

В назидание всем.

Символизм.

— Я не перестаю задаваться вопросом, — признался Гейдж, — почему мы?

— Потому что Отец верил, что мы исполним Его приговор именно так, как Он того хотел. Скажи, ты бы доверил это кому-нибудь другому?

Гейдж неохотно покачал головой.

— Ангрону бы понравилось, — добавил Жиллиман. — Мы сделали то, что должны были. Мы действовали точно и беспристрастно. Мой Отец назначил взвешенное наказание.

Марий тяжело вздохнул:

— Когда мы ровняли Монархию с землей, мне так не казалось.

— И никому из нас.

Разрушение чудесного города подкосило Несущих Слово. В том и была цель преподанного им урока, но и XIII легиону он тоже дорого обошелся.

— То, что мы совершили, легло на нас тяжкой ношей. Мы приняли этот удар, потому что так было необходимо и потому что мы могли его вынести. Друг мой, теперь ты видишь, чем Тоас может стать для нас? — Вот он, символизм. Робаут коснулся пальцем инфопланшета и вызвал на экран пикты, которые сняли на поверхности Нас и разведчики 166-й роты. — Это место исполнено величия, Марий. Величия, за которое стоит бороться. Мы вернем этот город, и со временем здесь расцветет новая цивилизация.

— Мы снова станем творцами, — вторил примарху Гейдж.

— Тоас смоет горечь Монархии с наших языков.

Произнося эти слова, Жиллиман развернулся в кресле и уставился сквозь кристалфлексовую стену на планету внизу. Он смотрел на равнину, куда скоро высадится легион, и не сводил взгляда с точки, где, как он знал, находились руины. Робаут старался думать о тех городах, которым еще только предстоит появиться, а не о тех, которых уже нет. Ничего не получалось. Оба образа кружились в его голове.

И тогда примарх задумался о силе символизма и об уже принятом решении.

2

Повышение

Традиция

Теория