Robbie Williams: Откровение

«В марте, — говорит Роб, — Газ пришел на Chatty Man с Аланом Карром. Я интервью это не смотрел, но смысл его в том, что Гари отставил мне дверь открытой, сказав: „ну, дело за Робом — если он хочет этого“. Об этом газеты написали, а я себя загуглил, и вывалились двести пятьдесят историй „Робби получил ультиматум“. Гари сказал: „Ну, подождем до мая, там поймем, что будем делать“. Меня это насторожило, потому что я подумал: ясно, куда оно идет. А дело шло вот к чему: Робби Уильямс запорол реюнион, он, как обычно, ублюдок противный. Ну вот так оно ощущалось, в любом случае. А мне вот негодяем совсем неохота выглядеть. Так что я немножко разозлился».

Именно это жило в его голове в тот момент, когда в Вене на интервью к нему пришла газета The Sun.

«Я в стрессе от начала тура, а она такая: так что решил по поводу ультиматума?» И меня понесло: «Ну какой на хер ультиматум? Я в декабре им четко сказал: я не в деле». И еще говорю: «Вообще это ж Джейсон не в деле, а не я».

Совсем не предполагалось, что он это скажет. Об уходе Джейсона из группы никто не знал. Менеджмент Роба должен был быстренько уведомить Take That о том, что тот сделал. На некоторое время как будто вернулись деньки старые, отнюдь не прекрасные.

«Гари пишет имейл Джози: „Почему ему хочется делать такое? Это же разрушительно. Он хочет, чтобы группа развалилась?“ Я просыпаюсь в Австрии и получаю имейл от Хауарда, коротенькое совсем сообщение: „Послушай, тебе так, наверное, хорошо, но нам вредно, мне не понравилось, что ты сделал“. Я подумал: ну чо за херня? Я ответил — кратко и немного зло. И Гари имейл прислал. Потом я написал еще имейл, очень длинный, ненужно длинный, изобилующий всякими лишними деталями: „Ну ты сделал то-то, а я то-то… я сказал… ты сказал… а все потому, что ля-ля-ля“. Отправлять его, конечно, не стоило. Вы, наверное, думаете, что к данному моменту я научился таким вещам. Но то был ответ эмоциональный, и в основе его — не твердая почва. Это в таком духе: „Мне не нравится, что мне ставят ультиматумы. Я сказал, что не буду участвовать, так просто и скажите, что я не буду участвовать, блин“. И они тут начали: „Ну тут надо все выстроить правильно“. А у меня в голове одно: ну чо ты просто не скажешь, что Джейсон не участвует? Но для них — потому что действительно это же они, их чувства, карьеры и жизни — такое нужно брать только в лайковых перчатках».

Переписка продолжилась — больше встречных обвинений и никакого решения. Роб именно Гари отдает честь как тому, кто всех утихомирил, всех убедил в том, что эти раздраженные реплики никуда не ведут и ничего не решают. «Он как личность крупнее меня, как человек он просто лучше», уверяет Роб. И добавляет, что в определенный момент Гари написал вот еще что: «Надеюсь, из-за этого мы не перестанем на много лет разговаривать (опять)».

Не перестали. Взросление, как оказалось — навык справляться с разными ситуациями; учиться делать то, что когда-то не мог.

* * *

Роб не знает, из-за чего или для чего в то время The Sun не опубликовала тот кусочек интервью, где он проболтался про Джейсона. Новость распространилась пять месяцев спустя, когда Джейсон выпустил изящное заявление с благодарностью группе и поклонникам, в котором прямо сказал: «Не было никаких конфликтов, это мое личное решение больше не продолжать». Роб не делает секрета из того, что сам бы он хотел, чтоб Джейсон думал по-другому. «Очень жаль, — говорит он, — потому что магия происходит, только когда мы впятером. К тому же мне просто нравится его общество». Но он также продолжает поддерживать и защищать любые решения Джейсона.

Когда решение Джейсона стало, наконец, публичным, Найджел Мартин-Смит побил свой рекорд чувствительности, так интерпретировав мотивы бывшего подопечного:

«Я думаю, что поступок Джейсона просто жалкий, — провозгласил он. — Смысл его в том, чтобы привлечь к себе внимание».

После того, как вышло это интервью, в ленте твиттера Роба возник такой пост:

Ищущий внимания человек обвиняет человека — это привлечение внимания.

Глава 8

Октябрь 2016 года

Годами Роб пытался понять и объяснить интересную природу и интересные черты своей популярности — славы, за которой он в свое время гонялся с азартом, которая временами просто сваливалась на него сама собою, пока он разбирался с другими вещами, и которая по временам сама беспощадно преследовала его и настигала, как он ни уклонялся. Он вполне осознает, что многие люди не понимают, почему он и такие, как он, не могут просто взять и принять то, что с ними происходит как некий волшебный дар, и что те же люди уверены, что все жалобы — не что иное, как снисходительное ворчание тех, которые слишком испорчен, глуп и эгоистичен, чтобы ценить свою удачу.