Robbie Williams: Откровение

Настоящий тест на выдержку — концерты будут идти много недель, начало в первых числах июня, но и сейчас, в апреле 2006-го, уже запланировано несколько концертов в Южной Африке. Я прилетел, чтобы пообщаться с ним, за два дня перед первым концертом в Дурбане. Он уже находится в этой стране какое-то время — репетирует новую программу и шоу, снимает клип на следующий сингл «Sin, Sin, Sin». Приехав к нему, я сразу понимаю, что у него в голове нечто странное. В номере отеля он одновременно смотрит, как Лейстер бьет Кристал Пэлас, играет мне новые песни, при этом ему массируют ноющую паховую область, и он рассказывает мне что когда он узнал, что его летние концерты на Уэмбли отменили из-за каких-то задержек в строительстве, то он не мог сдержать ликования, хотя так реагировать и не следовало бы, он понимает. (Те концерты перенесены в Milton Keynes Bowl, так что какое бы победное чувство он ни испытывал, оно — пустое.)

Когда массажистка ушла, он с какой-то одержимостью зачитывает мне некие фрагменты своего текста. По большей части — страшные истории о его свиданиях — жестокие, безнадежные, подчас — мстительные. Он говорит мне, что это все — начало некой книги. После того как я ухожу, он до глубокой ночи составляет эклектичный плейлист для вечеринки, куда входят композиция «Pacific State (808 State)» и «Dancing With Myself» Билли Айдола. Безо всякой причины этим занимается, только потому, что решил: надо сделать.

* * *

На следующий день у него запланировано посещение детей-сирот — для того, чтобы привлечь внимание к работе ЮНИСЕФ с местными семьями, пострадавшими от СПИДа. Роб сотрудничает с ЮНИСЕФ на постоянной основе, официально он даже является послом доброй воли в Соединенном Королевстве, хотя термин «посол» его и смущает. Но он уже ездил с миссиями от ЮНИСЕФ. Этой организации его представил Йен Дьюри, с которым он познакомился через гримера Джин Кейн и который сказал, что хочет «передать» пост. В 1998-м они вместе отправились на Шри-Ланку, в 2000-м Роб поехал в Мозамбик, а в 2003-м посетил программы по защите детей в России. Но нынешний визит преследует двойную цель. Недавно они с Джонни Уилкесом мечтали о том, чтобы устроить футбольный матч знаменитостей против легендарных игроков прошлого. Мечта стала реальностью: в следующем месяце состоится такой матч, под названием Soccer Aid («Футбол помогает»), все доходы пойдут в ЮНИСЕФ. Так что сегодня ему нужно снять один из тех роликов, который будут показывать в связи с Soccer Aid — чтобы и просвещать телезрителей о деятельности ЮНИСЕФ, так и призывать делать пожертвования.

Хотя, наверное, это хороший ход в начале тура, но Роб находит все это довольно затруднительным. Во-первых, ЮНИСЕФ наметил брифинг в одном из бизнес-номеров отеля. Роб все время сидит в темных очках, не только потому, что он поздно лег и рано встал — «Я обычно часа на четыре позже встаю», — сразу приносит он извинения, входя в номер — но и еще по одной причине, которую он мне объяснит позднее: «Я боялся, что кто-нибудь в глазах моих прочтет „ох, пожалуйста, заберите меня отсюда“. Вот еще почему хочется быть в группе — вы с Эджем все делаете…» Он часто представляет себя членом некой группы, и даже пытался свою группу собрать, всегда по одной причине: хотя бы какое-то время поклонники будут бегать не за тобой, а за другим музыкантом. (Оборотная сторона этого та же, что и лицевая: люди обращают на тебя внимание.)

Дети, к которым мы едем сегодня в гости, — из семьи Зонди. Они живут несколько вдалеке от Дурбана, в месте под названием Умбумбулу. Несколько лет назад они потеряли отца, а недавно — и маму тоже. Они бросили школу и стали целыми днями искать еду. Так их заметил сотрудник опеки над детьми из ЮНИСЕФ, стал заходить к ним домой и помогать. Пока мы едем в машине, работники ЮНИСЕФ учат Роба здороваться на языке зулу, говорят савубона, он повторяет. Но в основном он сидит тихо; позже скажет мне, что пока мы ехали, он все рисовал в голове секторную диаграмму — насколько процентов эта его деятельность альтруистична, а насколько — эгоистична. «Вот это вот „посмотри на меня…“ — сколько процентов, какая доля круга, насколько она крупнее нашей гуманитарной миссии?» Он не может понять. «Да кто, блин, это знает? — делает вывод. — Я лично знаю вот что — я это делаю вне зависимости от того, что думаю и чувствую, а также невзирая на то, что другие думают или чувствуют. И вот если это понять, то все остальное испаряется просто».

Мы съезжаем с мощеной дороги и теряем из виду наше нежелательное полицейское сопровождение, которое после трудных переговоров все же соглашается дальше нас не сопровождать. Мы петляем по сухим рыжим земляным дорожкам, которые вьются вверх-вниз по холмам, на которых разбросаны хижины. По прибытии Роб сразу начинает дружески болтать с братьями, спрашивать их про футбол — а это международный язык всех мужчин, общая тема. Спрашивает, сколько им лет. Мбонисени — 18 лет, а Млунгиси — 14. (У них есть две сестры, Балунгиле и Кхетиве, девяти и шести лет.)