ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Вуд начинает свои знаменитые спектроскопические работы, становится дедушкой Микки-Мауса и читает доклад в Лондонском Королевском Обществе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Первые годы работы профессором в университете Джона Гопкинса. Важные открытия. Прометеевское празднование открытия.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Большая работа и большое веселье у Джона Гопкинса в период 1905 – 1910) гг.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Вуд устанавливает ртутный телескоп в коровнике и пускает кошку в свой спектроскоп.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Вуд растягивает свой отпускной год на три, стоит на том месте, где когда-то стоял Фарадей, и пересекает нашу планету вдоль и поперек.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Вуд как поэт и писатель, или радости и горести ученого, попавшего на стезю художественной литературы.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. Вуд участвует в мировой войне и изобретает новые методы ее ведения, в том числе охоту с дрессированными тюленями за подводными лодками.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Вуд попадает в армию как «овца в волчьей шкуре» и становится за морем грозным майором.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Семья Вудов путешествует вокруг света. Спектроскоп переезжает из сарая во дворец, а кошка становится безработной.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Как Вуд разгадал тайну пурпурного золота царя Тутанхамона с помощью лака для ногтей.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Вуд – разоблачитель ученых дураков и мошенников. Его война с медиумами.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. Вуд и полиция. Знаменитый ученый, как детектив, раскрывает тайны бомб и убийств.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. Вуд превращает белую девушку в негритянку, продолжает свою плодотворную работу, путешествует и собирает медали.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. Вуд – метатель бумеранга, владелец автографа молнии и исследователь психологии детей.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. Вуд в кругу семьи или как Вуды заботятся о своем «сокровище».
Список научных публикаций Р.В. Вуда.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Маленькие американские мальчики любят изобретать и делать разные штуки – змеи, взрывы, рогатки, машинки и трубочки для стрельбы горохом. Кроме того, они любят отчаянные и дерзкие проделки.
Сущность Роберта Вильямса Вуда в том, что это – сверходаренный американский мальчик, который не стал взрослым за всю свою жизнь. Это же можно сказать как о личности самого Марка Твена, так и о ее изображении в Томе Сойере и Геке Финне. Роль окружения в развитии этих двух американских мальчишек (одного – умершего, другого – живущего ныне), которые стоят и будут всегда стоять гигантами в своих совершенно различных областях, совершенно одна и та же. Обоих, чтобы испытать их ум и силу в раннем детстве, судьба наградила могучей и огромной «игрушкой».
В случае Марка Твена это была Миссисипи с ее плотами, наводнениями и пароходами, беглыми неграми, пещерами бандитов… вы знаете…
В случае Роберта Вуда это был огромный, грохочущий завод Стэртеванта, с его двигателями, гидравлическими прессами, печами, химическими цехами, машинами и инструментами, который вы вскоре увидите. Теперь я очень хорошо знаком с Робертом Вудом – я долго работал, жил и веселился вместе с ним, и я надеюсь, что мне удастся показать его вам таким, каков он в действительности. С этим человеком связано что-то фантастическое, гаргантюанское, прометеевское, но до сегодняшних дней, когда Вуд вступил в свой активный и здоровый восьмой десяток, из него по-прежнему смотрит, ухмыляясь, и иногда выскакивает из-за занавеси ученого-гения мечта американского мальчишки о себе самом – американского мальчишки, который сделался великим человеком, но не стал взрослым. Я повторяю – американским, потому что мой Вуд такой же американец, как дерево гикори [2]. Америка вросла в него с корнями. Самый блестящий мальчик из Греции или Франции никогда не мог бы понять, в чем тут дело, – так же, как не смог бы как следует понять Гека Финна. И Вуд часто приводил в ужас своих британских кузенов, хотя они и воздают ему высочайшие почести. Ни одна маленькая страна, – попросту, ни одна другая страна в мире, не смогла бы произвести такого человека.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Есть семейное предание, будто Роберт Вильяме Вуд написал письмо своей бабушке в тот день, когда появился на свет. Письмо это действительно существует. Я держал его в руках и читал. Оно датировано «Конкорд, 2 мая 1868». Старинная бумага, выцветшие чернила, – все подтверждает подлинность – по крайней мере даты. Письмо гласит: