Роберт Вуд. Современный чародей физической лаборатории

По этим причинам полет бумеранга, суть которого в возвращении к метателю, казался идеальным для эксперимента. Я взял с собой Маргарет на целый вечер и бросал свои бумеранги. Она смотрела, как они летают, кружась в воздухе, и возвращаются к моим ногам, и ковыляла, чтобы помочь мне принести те, которые не вернулись. Я держал ее около себя, и несколько раз ее приходилось "выхватывать" с пути возвращающегося орудия. Я никогда не показывал ей их потом, но больше чем через месяц стал спрашивать ее каждый день: "Помнишь ли, как папа что-то кидал?"

Некоторое время, если она и отвечала что-нибудь, то просто "да", что ничего еще не доказывало. Но в один прекрасный день она прибавила: "прилетают назад".

После этого целый год до тех пор, как ей исполнилось три года, я повторял вопрос все реже и реже. Теперь, взрослой женщиной, она ясно помнит полеты бумеранга в тот день в Берлине, и как они кружатся в воздухе — это ее первое детское воспоминание… хотя ее мать и говорит обычно: "Нет, она помнит только то, что ей все время рассказывал отец".

"Я и сейчас ничему этому не верю, — сказала мистрис Вуд весело, — и теперь, наверное, уже не остановишь вас и не удержишь от рассказа об Элизабет".

Доктор Вуд засиял, приняв это за приглашение, и сказал мне: "Вы видели у нас большой камин, соединенный со старой голландской печью? Когда моей внучке было года полтора, я ставил перед его черной "пещерой" маленькую бронзовую собачку и клал ей на голову "пуговицу" германского пушечного пороха, — я привез с войны целый мешок его. Он действительно похож на тяжелую пуговицу — толстый черный диск с дырой посередине. Держа внучку на коленях, я подносил к нему спичку. Он вспыхивал ярким желтым пламенем и горел около пяти секунд.

"Это фази-вази", — говорил я ребенку.

Я повторял эксперимент каждый день целую неделю, всегда говоря "фази-вази", или "Помнишь "фази-вази?", каждый день в течение целого месяца, пока ее мать не увезла ее с собой. Я был полон надежды, что ее мать будет спрашивать ее насчет "фази-вази" во время их отсутствия. Однако реакции маленькой Элизабет отличались от ответов Маргарет, которая всегда вежливо отвечала мне "да". Мои вопросы так же надоели ребенку, как и взрослым членам моей семьи, и' если я говорил ей: "Помнишь фази-вази?", она всегда отвечала: "Нет". Иногда она при этом смеялась. Поэтому я никак не мог установить, помнит она что-нибудь или нет.

Это открылось, когда ей было уже пять лет. Я уже долго не произносил нелюбимых ею слов, как вдруг однажды за завтраком она посмотрела на меня и прошептала: "фази-вази".

Я сказал: "Что?"

Она повторила, уже громче: "фази-вази".

Я повернулся к ее матери и спросил: "О чем она говорит?"

Ее мать ответила: "Не знаю".

Маленькая чертовка поколебалась один момент, а потом сказала с триумфом: "Вы тоже знаете! Вы ставили собачку в камин и клали ей на голову огонь"".

Маленькая Элизабет совершенно очевидно была "отщепенцем" и ничего не хотела слышать об экспериментах дедушки. Мне больше всего нравится рассказ об эксперименте с памятью и поездке на возу сена. Когда она была совсем маленькая, ее и ее такую же маленькую подругу Нэнси посадили на воз с сеном. Потом доктор Вуд стал приставать к ней со своим "Вспомни…" Она не хотела быть "морской свинкой". Она всегда отвечала "нет" или вообще ничего. Когда на следующий год начался сенокос, ее мать спросила ее открыто: "Ты помнишь, как в прошлом году каталась на возу с сеном?"

Она с упреком посмотрела на дедушку, потом на мать взглядом, полным возмущения, и ответила:

"Нет. И Нэнси я тоже не помню".

Я соглашаюсь с мистрис Вуд и другими консервативными членами семьи, что трудно вывести что-нибудь из истории с бумерангом: Маргарет сама могла ошибиться или могла случайно увидеть или услышать что-нибудь, описывавшее или повторявшее первоначальное событие. Но мне кажется, что история с поездкой на возу доказывает ряд занятных вещей, которые детские психологи игнорируют.

Что же касается основной теории доктора Вуда, которую он продолжает защищать, — может быть, вы что-нибудь и открыли, профессор, но забрели из своей области науки в область Ватсона. Доктор Вуд уверен, что он подтвердил свою теорию, что память о событиях можно "закрепить" ассоциациями даже в случае детей, которым еще нельзя напомнить о событии словами. В своей автобиографической "Каким я его помню", покойный Ганс Цинсер писал: