Робеспьер

Мужчины(гневно). Негодяи! Они заставили плакать нашего Робеспьера! Повесить их! Нет, сжечь их живьем!

Давид(плача). Неподкупный, ты бессмертен!

Робеспьер(поднимает голову и, прекрасно владея собой, без единой слезы, восклицает резким, грозным, страшным голосом). Пускай я умру! Но я завещаю народу ненависть к угнетателям. Я завещаю страшную для них правду и смерть.

Народ(повторяет за ним). И смерть!

Робеспьер. Революционное правительство спасло отчизну. Надо спасти правительство от изменников, которые его губят. Мы поставили перед собой возвышенную цель: создать великую Республику на основах разума и добродетели. Где разум не властвует, где добродетель гонима, там неминуемо воцаряется преступление и честолюбие. Без владычества разума и добродетели сама победа лишь откроет путь честолюбцам и поработителям... Выпустите на минуту из рук поводья Революции, и вы увидите, как ими тотчас завладеет военная диктатура, мятежные вожаки опрокинут и растопчут народное представительство. Долгие гражданские войны опустошат нашу страну, обрекут ее на бедствия и разорение, и народ предаст проклятию самую память о нас, а ведь она могла бы стать священной для человечества. Воспрянем же! Возьмем в свои руки бразды правления! Пусть Революция возобновит свое победное шествие. На том перевале, которого мы достигли, остановиться раньше срока — значит погибнуть; а мы уже отступили... Вперед! На врагов!

Толпа(подхватывает на мотив «Марсельезы»). Вперед! К оружию! Вперед на врага!

Всеобщее бурное волнение, крики, пение «Марсельезы», над головами развеваются красные шарфы, колышутся знамена.

Робеспьер(бесстрастно, повелительно, одним жестом прекращает шум. Потом, со всею силой красноречия, впервые простерши вперед руки, которые до тех пор прижимал к груди, восклицает). Народ, о мой народ! Тебя страшатся, тебе льстят и тебя же презирают. Ты властелин, которого все еще угнетают, как раба. Помни, помни: если в Республике не установлена верховная власть справедливости, то Свобода там — лишь звук пустой. Покуда не уничтожена несправедливость, не разбиты и твои оковы, — они лишь заменены новыми... Помни, что твоя слабость помогла шайке преступников пробраться к кормилу власти, и теперь не ты, а они вершат твои дела; они трепещут и угодничают перед народными массами, но преследуют поодиночке всех добрых граждан. Эта нечестивая клика врагов добродетели, этот заговор против общественной Свободы свили себе гнездо в недрах самого Конвента, нашли сообщников в Комитете общественной безопасности. Враги Республики противопоставили Комитету общественного спасения Комитет общественной безопасности как второе правительство, правительство преступное. В их гнусном заговоре замешаны даже члены Комитета общественного спасения. Эта банда замышляет погубить верных сынов родины и самую родину. Что же нужно делать? Раздавить предателей, изгнать их из Конвента, очистить Комитет общественной безопасности, очистить Комитет общественного спасения, крепко сплотить правительство вокруг обновленного Конвента, который должен стать собранием честных граждан. Ибо — это я заявляю со всей торжественностью — отныне я знаю только две партии — партию добрых граждан и партию дурных граждан. Патриотизм не есть достояние той или иной группы, патриотизм есть добродетель. С сердцем, истекающим кровью, после горького опыта измен и предательств, я призываю на помощь республике всех честных людей. Откуда бы они ни явились, я протягиваю им руку. Объединимся против преступников и на обломках крамолы и мятежа возродим всемогущую власть Нации, олицетворенную в Конвенте. Пусть Конвент станет очагом, горящим пламенем справедливости и свободы... Справедливость!

Толпа повторяет хором: «Справедливость!»

Свобода!

Толпа повторяет: «Свобода!»

Два великих принципа. Два оплота Республики. Если грозят тому, кто борется за эти принципы, если его оскорбляют, — значит, эти принципы растоптаны и воцарилась тирания, но это не заставит меня молчать. Клевета, оскорбления и угрозы бессильны против того, кто прав, кто готов умереть за отчизну. Пускай меня убьют — они не заставят меня примириться с их злодеяниями, не принудят меня молчать. Я призван бороться с преступлением, а не руководить им. Я все сказал. (Обрывает свою речь среди нарастающего гула голосов.)