Робеспьер

Анриетта. Это отряды Конвента.

Элизабета. А кто эти трое, такие страшные, в шарфах? Они ехали верхом и кричали.

Анриетта. Я узнала их: это Бурдон, Баррас и Фрерон.

Элизабета. Они точно взбесились — звери, а не люди... А что они кричали?

Анриетта. Не знаю.

Элизабета. Я расслышала имена наших любимых... Зачем они их называли?

Анриетта. Не знаю.

Элизабета. Они орали: «Вне закона!» Что это значит?

Анриетта. Не знаю.

Элизабета. Неправда, знаешь... Скажи!

Анриетта. Пойдем отсюда! Нам нельзя мешкать.

Элизабета. Скажи, что это значит: «вне закона»?

Прохожий(пробегая мимо, слышит ее вопрос). Это значит, красотка, что им крышка!

Элизабета(вскрикнув). Я не хочу!.. Нет, нет, я не уйду отсюда! Я хочу к ним!

Анриетта(увлекая ее за собой). Мы должны исполнить их волю. Они велели нам идти домой. Мы не имеем права ослушаться.

Прохожий(пробегая мимо). Бегите со всех ног на улицу Тиссандри. Путь через Сен-Мерри отрезан.

Анриетта(увлекая за собой Элизабету). Бежим! Мы должны спасти твоего ребенка.

Убегают налево в глубь сцены. Площадь быстро пустеет. Накрапывает дождь.

Канониры Кофиналя(задрав головы). Наконец-то освежимся. Хоть сверху закапало.

— Долго же мы дожидались!

— Ишь ты, видно бочка на небе треснула.

— Так бы и растянулся на мостовой кверху брюхом и насосался вволю!

— Ну нет, уж если пить, так лучше из винной бочки.

Сверкает молния, раздается сильный удар грома.

— Ишь, как запукало Верховное существо!

— Это чертов боженька Робеспьера палит из пушек в его честь.

— Ай да ливень, как хлещет! Не укрыться ли нам под навес?

— А на кого пушки бросим?

— А мы присматривать будем из кабачка. Пушки дождем помочит, а мы глотку промочим.

Убегают вправо, в сторону кабачка. Темнеет.

Кофиналь(выходит из Ратуши). Где же мои канониры? Ах, проклятые! (Догоняет убегающих канониров и хватает первого попавшегося.)Чертовы свиньи! Куда ты удираешь? Вернись сейчас же!

Канонир. Да ведь дождь идет...

Кофиналь. Подумаешь, беда какая! Сукины вы дети! Растаять боишься, что ли? (Обернувшись, кричит офицеру, который сопровождает его.)Не видно ни черта! Обрадовались темноте и удрали. На площади черно, как в погребе... Вели-ка осветить фасад.

Офицер убегает, и через минуту весь фасад здания Ратуши озаряется огнями, но при свете еще заметнее становится, как безлюдна площадь. Сильный дождь. Поблескивает булыжник мостовой. Кофиналь оглядывается.

Все улизнули, как крысы... Погоди, я их вытащу из нор! (Бежит в сторону кабачка.)

В эту минуту на площадь, под проливным дождем, стремительно въезжает Кутон в своем высоком кресле на колесах [23].

Вцепившись в рукоятки, он вращает их с невероятной быстротой, оглашая всю площадь скрипом и треском. Он мчится, подавшись всем телом вперед и стиснув зубы. По бокам бегут два жандарма (Мюрон и Жавуар), крича: «Дорогу! Дорогу!» Страшный удар грома. Трехколесное кресло Кутона, наткнувшись на ступени Ратуши, внезапно останавливается под высокими ярко освещенными окнами второго этажа. Башенные часы бьют час ночи.

Занавес.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ