Робеспьер на троне

И, действительно, Петр Первый изменил все, что имело внешнюю форму. Только русская музыка не имела внешней формы и только поэтому она сохранила после Петра свою исконную русскую сущность.

До возникновения СССР ни одна из эпох русской истории не оставляет такого тяжелого, давящего впечатления, как эпоха, последовавшая вслед за смертью Петра. Никакой Европы из России, конечно, не получилось, но Россия очень мало стала походить на бывшую до Петра страну. Крестьяне превратились в рабов, высший слой общества перестал напоминать русских.

Созданное Петром шляхетство разучилось даже говорить по-русски и говорило на каком-то странном жаргоне.

Представитель образованного класса Московской Руси, глава "темных раскольников", по выражению академика Платонова, "слепых ревнителей старины", протопоп Аввакум, писал на языке уже близком языку Пушкина.

Вот образец его стиля.

"С Нерчи реки, - пишет Аввакум, - назад возвратился на Русь. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дали две клячи, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы не мирные".

А представители созданного Петром шляхетства писали свои мемуары следующим языком.

"Наталия Кирилловна была править некапабель. Лев Нарышкин делал все без резона, по бизарии своего гумора. Бояре остались без повоира и в консильи были только спекуляторами".

Эти строки, в которых современный русский человек не может ничего понять, заимствованы историком Ключевским из мемуаров одного из наиболее образованных людей Петровской эпохи. Сопоставьте язык протопопа Аввакума и Петровского шляхтича и вы легко сделаете вывод, кто ближе к сегодняшним людям, и за кем мы идем и хотим идти.

Из усилий Петра повысить культурный и экономический уровень современного ему русского общества, ничего не получилось. Тысячи переведенных с иностранных языков книг, переведенных варварским, малопонятным слогом, продолжали лежать на складах. Их никто не хотел покупать, как никто не хочет сейчас покупать сочинений Ленина и Сталина.

Позже большинство этих книг были использовано на переплеты позднее изданных книг.

Карамзин писал про Петра Великого, что при нем русские, принадлежавшие к верхам общества, "стали гражданами вселенной и перестали быть гражданами России". В эпоху Петра зарождается обличительная литература, ставящая своей целью борьбу с национальной верой, национальной формой власти и национальной культурой. Таковы все писатели Петровской поры, Татищев, Феофан Прокопович и Посошков.

Взгляды Феофана Прокоповича и Татищева складываются под влиянием европейских рационалистов, Фонтеля, Бейля, Гоббса и Пуффендорфа.

Переводная литература самым разлагающим образом действует на головы русского юношества. Интересное свидетельство мы находим в "Истории России" Соловьева. Серб Божич с удивлением говорит суздальскому Митрополиту Ефрему (Янковичу):

"Мы думали, что в Москве лучше нашего благочестие, а вместо того худшее иконоборство, чем у лютеран и кальвинов: начинается какая-то новая ересь, что не только икон не почитают, но и идолами называют, а поклоняющихся заблудшими и ослепленными. Человек, у которого отведена мне квартира, какой-то лекарь и, кажется, в политике не глуп, а на церковь православную страшный хулитель, иконы святые и священнический чин сильно унижает: всякий вечер приходят к нему русские молодые люди, сказываются учениками немецкой школы, которых он поучает своей ереси, про священнический чин, про исповедь и причастие так ругательно говорит, что и сказать невозможно".

"Как давно сын твой стал отвратен от святой церкви и от икон", спросил у Евдокии Тверитиной в 1708 году священник Иванов.

Евдокия Тверитинова ответила:

"Как от меня отошел прочь и стал искать науку у докторов и лекарей немецкой слободы".

То есть, когда пошел по проложенному Петром I гибельному пути.

XXII. "ПТЕНЦЫ ГНЕЗДА ПЕТРОВА" В СВЕТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРАВДЫ

Долгорукий, человек эпохи Тишайшего Царя, сравнивая Петра с его отцом, сказал:

"Умные государи умеют и умных советников выбирать и их верность наблюдать".

Умел ли выбирать себе умных и честных советников Петр? Нет, никогда не умел. Его правительство по-своему нравственному и деловому признаку несравненно ниже правительства его отца, про которое историк С. Платонов писал:

"Правительство Алексея Михайловича стояло на известной высоте во всем том, что ему приходилось делать: являлись способные люди, отыскивались средства, неудачи не отнимали энергии У делателей, если не удавалось одно средство, - для достижения цели искали новых путей. Шла, словом, горячая, напряженная деятельность, и за всеми этими деятелями эпохи, во всех сферах государственной жизни видна нам добродушная и живая личность царя".

Петра постигла судьба всех революционеров: его соратники почти все нравственно очень неразборчивые люди: для того, чтобы угодить своему владыке они готовы на все. Своего главного помощника Александра Меньшикова он аттестует так в написанном Екатерине письме: "Меньшиков в беззаконии зачат, в грехах родила мать его и в плутовстве скончает живот свой".