Робин Гуд

– Прошу вас, милостивые господа, испробовать мои лекарства. Я удаляю бородавки и мозоли, шрамы и прыщи, излечивают от колик и разлития желчи, от зубной боли и ревматизма; старых я делаю молодыми, молодых – неустрашимыми. У меня есть снадобья, исцеляющие от любовного недуга, есть порошки, сметающие с пути всех соперников. Господа и простолюдины, покупайте мои товары. За один пенни вы можете получить все, что вам угодно.

Нэд и его товарищи громко расхохотались, а Альрик был поражен удивительным талантом Робина.

– Действительно, в этом костюме трудно тебя узнать, – сказал он. – Но будь осторожен: ведь ты идешь в логовище зверя.

– Не бойся за меня, – ответил Робин. – А вы, друзья, исполните все, что я вам сказал.

Опираясь на палку, он заковылял к воротам замка. Друзья, следившие за ним, видели, как он перешел через мост и скрылся в воротах.

Робин Гуд был уверен, что в этом костюме никто его не узнает. Поэтому он не испугался, когда из караульни, находившейся за мостом, раздался грубый голос:

– Что тебе нужно, старик? Или ты пришел сюда шпионить? Знай, что мы неласково встречаем непрошеных гостей!

Из караульни вышел рослый, свирепый на вид воин. Робин остановился и отвесил низкий поклон.

– Не гневайтесь, достойный сэр, – сказал он. – Какой же я шпион? Я честно зарабатываю свои пенни и приношу радость и утешение тем, кто мне платит. Я – ученик Эскулапа.

– А кто он такой – этот Эскулап? Нам нет дела до него и всех его учеников. Если ему служат такие жалкие старики, как ты, то вряд ли твой господин пользуется большим влиянием. Признаюсь, я что-то не слыхал о рыцаре, которого бы звали Эскулапом.

С трудом удерживаясь от смеха, Робин Гуд смиренно отвечал:

– Достойный воин! Эскулап был греком, который положил начало искусству врачевания. Из его писаний мы узнали, как нужно лечить больных.

– А мне что за дело до его писаний? Я писаниями не занимаюсь и не доверяю людям, которые умеют разбирать написанное.

– Конечно, доблестному воину не подобает терять время на чтение рукописей, но мы, бедные ученые, извлекаем из них полезные сведения. У меня есть лекарственные травы и снадобья, излечивающие от всех болезней...

И Робин Гуд произнес приблизительно такую же речь, какую не так давно прослушали его друзья.

Смиренные слова старика произвели на воина благоприятное впечатление.

– Ты говоришь, что излечиваешь от ревматизма? – спросил он, покручивая длинный ус. – А у меня чертовски болит колено. Если ты можешь меня вылечить, идем в караульню. Но предупреждаю: если твое лекарство окажется никуда негодным, я спущу с тебя шкуру.

– Я не боюсь, – ответил Робин Гуд, следуя за ним в караульню, где двое солдат играли в кости.

Воин, которого звали Стифеном, был, по-видимому, начальником караула. Он обнажил колено, а Робин, достав баночку с зеленой мазью, энергично принялся за дело. Он втирал ее в колено до тех пор, пока кожа не покраснела.

– Клянусь костями святого Фомы, – сказал Стифен, – у тебя чертовски жгучая мазь; она жжет мне кожу.

– Это пойдет вам на пользу, – объяснил Робин. – Болезнь ваша вызвана воспалением подкожных желез, и вследствие окостенения...

– Довольно, довольно! – перебил его Стифен. – Все равно я ничего не понимаю. Делай свое дело и молчи.

Мазь, которую втирал ему в ногу Робин, была хорошо известна лесным стрелкам и действительно успокаивала боль. Стифен почувствовал облегчение и, поглаживая свое колено, сказал:

– Клянусь мессой, старик, ты заработал пенни!

– Кладите на ночь горячие припарки, – посоветовал Робин.

– Не очень-то я люблю горячую воду, – проворчал Стифен.

– Охотно этому верю, но время от времени не мешает прочищать поры.

– Убирайся к черту! – выругался Стифен. – Можно подумать, что у солдата нет другого дела, как заниматься омовениями! И вообще разговаривай поменьше и не надоедай своими советами.

Робин Гуд напустил на себя смиренный вид и осведомился у других солдат, нет ли у них каких-нибудь болезней. В то же время он украдкой осматривал комнату.

Караульные не нуждались в помощи лекаря, но Стифен сказал:

– У моей жены мозоль на ноге. Если ты легко уладишь эту мозоль, я тебе дам десять пенни. Когда у жены что-нибудь болит, несносная старуха грызет меня день и ночь.

– У меня есть верное средство от мозолей, – ответил Робин.

– Ну, так ступай к моей жене. Но предупреждаю тебя: если ты ей не понравишься, она тебе закатит такую пощечину, что у тебя в глазах потемнеет... Эй, Диккон, проводи лекаря к моей старухе! Скажи ей, что у него есть средство от мозолей.

Робин Гуд заковылял вслед за солдатом и вскоре очутился в присутствии уже немолодой и свирепой на вид особы, ее-то мужем и был Стифен. У Робина сжалось сердце, когда он увидел кислую физиономию, длинный нос и острые глазки супруги Стифена, но Робин мастер был говорить комплименты, и вскоре добился ее расположения. Срезав мозоль, он стал восхищаться маленькой ножкой госпожи Стифен и высказал предположение, что мозоль она натерла, надевая слишком широкую обувь. В действительности же у госпожи Стифен нога была, как у солдата.