Робин Гуд

Тогда глимен выпьет кружку томного эля и тихо положит руки на струны арфы. И добрые люди услышат последнюю песню:

Случилось, что Робин и Маленький Джон
Зелёным брели перевалом,
И Джону сказал отважный стрелок:
«Стреляли с тобой мы немало.

Но больше не сделать ни выстрела мне,

Стрела с тетивы не помчится.
Спущусь я в долину. В обители той
Пусть кровь отворит мне сестрица».

И Робин к Кирклейскому скиту идёт,

Слабеют сильные ноги.
Кирклей далёк, и смелый стрелок
Совсем занемог по дороге.

Когда он добрался до скита Кирклей

И стукнул в дверное кольцо,
Сестра открывает тяжёлую дверь,
Приветливо смотрит в лицо.

Монахиня пива ему налила,

Сказала: «Садись у огня». —
«Ни есть я не буду, ни пить ничего,
Пока не полечишь меня».

«В обители тихий найдётся покой,

Тебя я туда провожу.
И, если ты просишь кровь отворить,
Услугу тебе окажу».

За белую руку пришельца берет,

Уводит в далёкую келью,
И Робину кровь отворяет она —
Кровь каплет горячей капелью.

Жилу открыла ему на руке,

Ушла, ключами звеня,
И долго точилась горячая кровь —
До полудня другого дня.

Сперва густая бежала кровь,

Потом совсем поредела,
И понял тогда отважный стрелок,
Что сделано алое дело.

Тут Робин с надеждой взглянул на окно,

Подумал – спасёт прыжок.
Но слаб он был, и но было сил,
И прыгнуть Робин не смог.

Тогда он подумал: «Уж, верно, меня

Спасёт мой рог боевой».
Подносит он рог к ослабевшим устам
И тихо дует в него.

И Маленький Джон в зелёном лесу

Услышал – зовёт стрелок.
«Не в смертный ли час он вспомнил о нас
Если тихо так трубит в рог?»

К Кирклейской обители бросился Джон,

Бежит, сколько хватит сил.
Плечом вышибает тяжёлую дверь,
Замки разметал и разбил.

«О милости, Робин, о милости я

Прошу, на колени упав!» —
Горестно крикнул Маленький Джон,
Стрелка своего отыскав.

«Что тебе нужно? – спросил Робин Гуд. —

Какой тебе милости, Джон?» —
«Позволь, чтобы этот проклятый Кирклей
Со всем вороньём был сожжён!»

Но Робин в ответ ему тихо шепнул:

«Милости этой не жди:
Женщины я не обижу вовек,
И ты монастырь пощади.

Дай мне, товарищ, мой лук боевой,

И в небо выстрелю я.
И где упадёт и воткнётся стрела,
Там будет могила моя.

Зелёного дёрну под голову мне

И в ноги ты положи,
И лук положи мой бок о бок со мной,
Что музыкой мне служил.
И дуб посади на могильном холме,
Чтоб он мой покой сторожил.

Могилу просторную вширь и в длину

Мне вырой – и люди пройдут
И скажут: «Под деревом этим лежит
Храбрый стрелок Робин Гуд!»