Робин Гуд

– Хотите стать шерифом Лондона? – спросил король. – Там работы хватит, а нынешний шериф доказал свою никчемность, не сумев подавить бунта в самом его начале.

– Ваше величество, в Ноттингеме интереснее, – возразил сэр Эдвин. – Самое беспокойное графство в Англии. Один Шервудский лес чего стоит! Не успеешь извести одну разбойничью шайку, сразу появляется новая.

– А вы отдайте Шервудский лес нам! – воскликнул Малыш Джон. – Нет, правда, правда! Мы бы жили там по-прежнему, не все, но те из нас, кому податься некуда. Охраняли бы дороги, с проезжающих взимали б умеренную плату. А за это город может разрешить нам охотиться в этом лесу. Разве плохо?

– Интересная мысль! – расхохотался шериф. – Об этом стоит поговорить. Ну, а пока, сир, у меня еще одна просьба. Их не слишком много?

Львиное Сердце в шутку загнул один палец, потом второй.

– По-моему пока что вы просите куда меньше, чем все мои придворные, у которых заслуг куда меньше, чем у вас, мессир. Говорите.

– Я хотел бы просить ваше величество позаботиться о девушке, которая проявила такую отвагу и призвала нам на помощь лесных разбойников, чем и вызвала мою просьбу об их помиловании. Она живет сейчас у меня замке, как моя приемная дочь, но ей пятнадцатый год, а ни родни, ни близких у нее нет. Примите участие в судьбе простой крестьянки, сир, выдайте ее замуж за достойного человека. Если выберете кого-то из вашей свиты, это будет хорошая награда девушке за преданность, смелость и находчивость.

Ричард Львиное Сердце посмотрел на залившуюся краской Изабель и вздохнул:

– Мессир! Я охотно выполню эту просьбу. Только зачем мне выбирать ей мужа, если она уже выбрала его сама? Я прав, леди?

Девушка, никак не ожидавшая такого обращения, растерянно поднялась, посмотрела в смеющиеся глаза короля, потом перевела взгляд на Веллендера.

– Сэр Эдвин! Вы меня любите? – спросила она. – Если да, то я не хочу никакого другого мужа!

– Ну, если тебя устроит скучный вояка, который днями не вылезает из седла, от которого иной раз лишнего слова не услышишь, который… Словом, если так, то и я ведь никогда не найду девушки лучше тебя!

– И для вас не важно мое происхождение? – ее голосок совсем задрожал.

– Я же не граф, а только брат графа! – подмигнул ей шериф. – И потом, раз тебя мне отдает в жены сам король, то кто посмеет усомниться в твоем благородстве?

– А я? – красавица Мэри вскочила и, опрокинув стул, бросилась в ноги Ричарду, который от удивления едва не пролил вино себе на кольчугу. – Выдайте замуж и меня, ваше величество!

– А ты чья невеста? – поинтересовался король.

– Вероятно, моя! – вместо девушки ответил Робин. – Но тут уже нужно очень подумать: я-то как раз граф, а ты, если мне не изменяет память, сбежала ко мне от папаши-горшечника.

– Это я тогда наврала! – Мэри, не вставая с колен, обернулась и смерила своего возлюбленного одновременно гневным и нежным взглядом. – Я боялась, что ты не оставишь у себя женщину знатного происхождения. Мой отец, барон Тальберт, саксонец. Он выдал меня замуж за старикашку-француза, тоже барона. Его звали Этьен Фармуаз. Свадьбу сыграли в Шотландии, в доме отца, а потом Фармуаз повез меня к себе на родину.

– И ехал через Шервудский лес?! – в волнении Робин даже привстал с места. – Помню я этого старикана. И молодую женушку под покрывалом помню. Но я же вас отпустил! Только барахло и взяли, да и того было немного.

Мэри перевела дыхание. Все присутствующие смотрели на нее во все глаза. Она собралась с духом и вновь заговорила:

– Мы доехали до Дувра, чтобы переправиться через пролив[59], сели на паром. Но начался шторм, паром качало, и мой старикашка вдруг взял, да и отдал Богу душу! А его слуги решили, будто я его отравила! Но я этого не делала, клянусь! Тем не менее, они меня крепко напугали судом, и я сбежала. Вернулась в Англию, да и поехала искать тебя, Робин. Я же влюбилась в тебя с одного взгляда, едва ты поднял тогда мое покрывало и рассмеялся мне в лицо! Робин, прошу тебя… Мы одного происхождения. Женись на мне! Или ты все еще влюблен в Изабель?

– Жена брата священна! – отрезал граф.

Он встал, подошел к девушке и, взяв ее руку, встал с нею рядом на колени перед королем.

– Ваше величество, прошу ее в жены. Я поеду к барону Тальберту, но чтобы он не вызвал меня на поединок, нужно ваше заступничество. Не убивать же мне отца моей невесты?

Львиное Сердце едва удерживался от хохота, однако не дал себе воли, не столько из нежелания обидеть графа, сколько боясь, что тогда хохотать начнут все собравшиеся.

– Выполняю вашу просьбу, Лестер! И даже отправлю барону письмо. Но, – он вопросительно оглядел стол. – Надеюсь на сегодня это последняя просьба. Я ведь второй день в Англии, а меня уже закидали прошениями. Не вернуться ли в Германию?

После этого завтрак продолжился и длился бы, вероятно, до обеда, но его прервало неожиданное событие. Со двора донеслись какие-то возгласы, лихой разбойничий посвист, и затем в трапезной появился уже знакомый шерифу Балдуин. Вид у него был слегка смущенный.