Робин Гуд

В большинстве описанных в балладах грабежей участвуют только сам Робин с двумя-тремя людьми. Только к крупным операциям вроде нападения на Ноттингем в «Робин Гуде и монахе» и «Робин Гуде и трех стрелках» привлекаются все члены банды — больше двухсот человек, что кажется явным преувеличением. Самые крупные разбойничьи шайки, возникавшие в Англии во времена смут, насчитывали 50–100 человек. Обычно же они состояли из двух-трех, реже четырех человек (данные для XIV века); только четверть шаек включала от пяти до двадцати человек. Как уже говорилось, там были и женщины — по подсчетам ученых, не меньше 10 процентов общего числа разбойников. Иногда они играли роль приманки, выходя на дорогу и заманивая путников в ловушку — так делала, например, Рыжая Люси, работавшая в паре со своим любовником Хью в Йоркшире и повешенная вместе с ним. Любопытно, что примерно 7 процентов членов банд составляли монахи — часто они учили разбойников читать, поскольку до начала XV столетия грамотность в английской провинции считалась признаком духовного сословия и позволяла на суде избежать казни. Так что, в принципе и брат Тук, и девица Мэриан могли быть соратниками Робин Гуда, хотя на практике, как мы уже знаем, они встретились с ним только в балладах.

Любопытный феномен — отношения Робина и его «лесных братьев». С одной стороны — строгое подчинение, которому удивляется даже король, с другой — полное равенство. Атаман на равных со стрелками ест, спит, сражается, получает — в отличие от многих разбойничьих вожаков — ту же долю добычи. В «Малой жесте» он с ними стреляет на пари в цель; промахнувшемуся полагаются удары палкой, и Робин покорно принимает положенное наказание. Разбойники безропотно слушаются его в деловых вопросах, но не терпят ни малейшего ущемления чести. Однажды, например, в долгом пути Маленький Джон отказался нести лук уставшего атамана. В этом сказывается психология йоменов, вольных людей, которые ревниво оберегали свои права, с презрением относясь как к забитым вилланам, так и к вроде бы свободным горожанам — рабам денег и суеты.

Впрочем, с деньгами не все так просто. В той же «Малой жесте» Маленький Джон, склоняя повара уйти в лес, обещает ему плату в 20 марок и «одежду дважды в год». Возможно, это просто повторение слов шерифа, посулившего Джону те же 20 марок годовой платы. Но исторические документы сообщают примечательный факт: некоторые атаманы шаек платили своим людям зарплату, нанимая их в разбойники, как на любую другую работу. Возможно, и Робин делал так же, а награбленные деньги не делил с товарищами, а складывал в сундук. Потом он мог найти им полезное применение — например, дать взаймы бедному рыцарю, заполучив в итоге не только столь необходимое ему оружие, но и еще одного помощника и друга.

У Робина был еще один верный помощник, о котором часто забывают. Это лук — знаменитый английский длинный лук (longbow), из которого стрелки, если верить молве, за пятьсот шагов могли наповал сразить оленя. Луки раннего средневековья были невелики и били на небольшое расстояние. Считается, что классический длинный лук появился еще до начала нашей эры в горах Уэльса; после завоевания этой области Англией в конце XIII века валлийские лучники влились в состав английской армии. Первое время полководцы относились к луку пренебрежительно — он считался «подлым» оружием, которым пользовались только простолюдины, прежде всего охотники. Но скоро ситуация изменилась — в войне короля Эдуарда I против восставших шотландцев победу обеспечили именно лучники-валлийцы. В июле 1298 года при Фолкирке они остановили атаку шотландских рыцарей и полностью истребили оставленных без защиты пехотинцев. Славу длинного лука упрочила Столетняя война — благодаря ему были одержаны победы при Креси (1346) и Пуатье (1356). В обеих битвах лучники, заняв удобные для стрельбы позиции, без лишней спешки расстреливали французских рыцарей — их броню стрелы не пробивали, но поражали коней, что делало неповоротливых, закованных в железо всадников легкой добычей англичан.

Лучниками в войске короля Эдуарда III служили в основном йомены — именно с этим сословием ассоциировалась с тех пор слава английского длинного лука. Лучшими лучниками, не считая валлийцев, считались уроженцы Северной Англии, с детства привыкшие к лесной охоте. Портрет такого лучника-северянина, очень похожего на самого Робин Гуда, запечатлел Чосер в «Кентерберийских рассказах»: