Робин Гуд

— Но не так гордо, как если бы вы все же имели неосторожность задать мне вопрос: я не отвечаю, я спрашиваю. Итак, я вас последний раз спрашиваю: кто вы и что вы здесь делаете? Вот уж, воистину, глядя на ваш надменный вид, можно решить, что Шервудский лес — ваша собственность.

— Слава Богу, парень, язык у тебя хорошо подвешен. Итак, ты милостиво обещаешь мне взбучку, если я задам тебе тот же вопрос. Прекрасно! Теперь, веселый незнакомец, я, чтобы научить тебя вежливости, тебе отвечу. А потом покажу тебе, как я расправляюсь с дураками и наглецами.

— Идет, — весело ответил Робин, — быстренько назови мне свое имя и звание, а потом, если сможешь, поколоти меня, я согласен.

— Я лесничий в этой части леса и под моей охраной вся земля от Мансфилда до перекрестка больших дорог, который находится в семи милях отсюда. А эти люди — мои помощники. Я на службе у короля Генриха и по его приказу оберегаю оленей от разбойников вроде вас. Все понятно?

— Безусловно; но если вы здешний лесничий, то я и мои друзья кто такие? До сих пор я полагал, что я один имею право на этот титул. Правда, я его ношу не милостью короля Генриха, а по своей собственной воле, но здесь она кое-что значит, потому что называется правом сильного.

— Так ты смотритель Шервудского леса? — презрительно переспросил незнакомец. — Ты шутишь! Плут ты, и больше никто!

— Дорогой друг, — живо прервал его Робин, — это ты пытаешься обмануть меня, говоря о своем положении: ты не лесничий, хотя и пытаешься присвоить себе это звание. Я знаю человека, который занимает эту должность.

— А-а! — смеясь, воскликнул лесник. — И ты можешь назвать его имя?

— Конечно. Его зовут Джон Кекл, это толстый мельник из Мансфилда.

— А я его сын, и зовут меня Мач.

— Ты Мач? Я тебе не верю.

— Он говорит правду, — вмешался в разговор Маленький Джон, — я его знаю в лицо. Мне говорили, что он хорошо владеет палкой.

— Тебе не солгали, лесник, и если ты меня знаешь, то я тебя тоже знаю. У тебя фигура и лицо, которые невозможно забыть.

— Так ты знаешь мое имя?

— Знаю, мастер Джон.

— А я Робин Гуд, лесник Мач.

— Я догадался, приятель, и счастлив встретить тебя. Тому, кто тебя задержит, обещана большая награда. Я от природы честолюбив, награда и вправду велика и очень мне пригодится. И раз уж сегодня у меня есть надежда схватить тебя, я упускать ее не хочу.

— И ты прав, поставщик виселицы, — презрительно ответил Робин. — Ну что же, снимай куртку — меч наголо! Я готов.

— Стойте! — воскликнул Маленький Джон. — Мач лучше владеет палкой, чем мечом, давайте будем биться трое на трое. Я беру Мача на себя, а Робин и ты, Уильям, поделите двух других, так что все будет справедливо.

— Согласен, — ответил Мач, — да не скажут люди, что Мач, сын мельника из Мансфилда, бежал от Робин Гуда и его веселых братьев.

— Прекрасный ответ! — воскликнул Робин Гуд. — Ну что же, Маленький Джон, берите на себя Мача, раз вы выбираете его себе в противники, а я возьму вот этого крепкого парня. Ты доволен тем, что будешь биться со мной? — спросил Робин парня, которого случай выбрал его противником.

— Чрезвычайно доволен, храбрый изгнанник.

— Тогда начнем, и пусть пресвятая Божья Матерь дарует победу тем, кто достоин ее помощи!

— Аминь! — отозвался Маленький Джон. — Божья Матерь слабого в час беды не покидает.

— Она никого не покидает, — сказал Мач.

— Никого, — отозвался Робин и перекрестился.

Когда все приготовления к битве были окончены, Маленький Джон прокричал во весь голос:

— Начинаем!

— Начинаем, — повторили Уилл и Робин.

Одна старая баллада, донесшая до нас память об этой битве, рассказывает о ней в таких словах:

То было знойным летом в час утренней зари,

На тропке в Шервудском лесу сошлись богатыри.

И был там славный Робин Гуд, и был там Красный Уилл, И Маленький был с ними Джон. Никто не отступил Перед противником своим. Смелы, крепки, ловки,

Они не получили ран, лишь только синяки.

— Маленький Джон, — попросив пощады и задыхаясь, сказал Мач, — я и раньше знал, что ты ловок и смел, и хотел потягаться с тобой. Теперь желание мое исполнено; ты меня победил и этим преподал поучительный урок скромности, что пойдет мне на пользу: я считал себя хорошим бойцом, а ты показал мне, что я всего лишь глупец.

— Ты прекрасный боец, друг Мач, — ответил Маленький Джон, пожимая руку, протянутую ему лесником, — и заслуженно слывешь храбрецом.

— Спасибо за похвалу, Маленький Джон, — отвечал Мач, — но думаю, что это скорее вежливость, чем искренность. Ты, может быть, думаешь, что это неожиданное поражение задело мою гордость? Ты ошибаешься: мне вовсе не стыдно, что меня одолел такой достойный противник.