Робин Гуд

— Клянусь совестью моей матери! — воскликнул он (поспешим заметить, что у благородной дамы Алиеноры было очень мало совести и произнести подобную клятву можно было только в шутку). — Воистину, королевский обед!

Потом король сел за стол и с большим удовольствием стал есть. Когда обед подошел к концу, Ричард сказал своему хозяину:

— Ты пробудил у меня желание познакомиться с красивыми женщинами, которые живут в твоем обширном поместье; представь их мне: хотелось бы посмотреть, в самом ли деле они достойны, как утверждал твой рыжий товарищ, украшать двор короля Англии.

Робин послал Уилла за прекрасными лесными обитательницами и приказал своим людям приготовить все к состязаниям, которыми они развлекались по праздникам.

— Мои люди попробуют вас немного развлечь, сэр аббат, — сказал Робин, снова садясь рядом с королем, — и вы сами увидите, что ни наши развлечения, ни наш несколько странный образ жизни не таят в себе ничего предосудительного; прошу вас как о милости, когда вы увидите доброго короля Ричарда, скажите ему, что веселые братья из Шервудского леса не опасны для честных саксов и не злы по отношению к тем, кто сочувствует неизбежным горестям их трудной жизни.

— Будь спокоен, храбрый йомен, его величество узнает обо всем, что здесь происходит, как если бы он сам на моем месте отобедал у тебя.

— Вы, сударь, самый любезный аббат, который мне встречался в жизни, и я счастлив, что могу обращаться с нами как с братом. Теперь соблаговолите обратить внимание на моих лучников: меткость у них ни с чем не сравнимая, и, чтобы вас развлечь, я уверен, они покажут чудеса.

Люди Робина начали стрелять из лука, причем рука их была настолько тверда, а глаз так меток, что король похвалил их с истинным удивлением.

Стрельба длилась уже около получаса, когда появился Красный Уилл, сопровождаемый Марианной и Мод; обе они были одеты в амазонки из зеленого линкольнского сукна, и при каждой были лук и колчаны со стрелами.

Вслед за ними появились Барбара, Уинифред, прекрасная Лили и очаровательные жены молодых Гэмвеллов.

Король широко открыл глаза и, не говоря ни слова устремил свой взгляд на прекрасные лица, раскрасневшиеся под его взглядом.

— Сэр аббат, — сказал Робин, беря за руку Марианну, — представляю вам царицу моего сердца, мою любимую жену.

— Ты можешь смело добавить — королеву твоих веселых лесных братьев, славный Робин, — воскликнул король, — и ты прав, гордясь тем, что внушил любовь этому очаровательному созданию! Милая дама, — продолжал король, — позвольте мне в вашем лице приветствовать владычицу большого Шервудского леса и выразить вам поклонение вашего верного подданного.

Сказав это, король опустился на одно колено, взял белую ручку Марианны и почтительно коснулся ее губами.

— Вы очень любезны, сэр аббат, — скромно ответила Марианна, — но соблаговолите вспомнить, прошу вас, что человеку в святом обличье не пристало склоняться перед женщиной, только Богу вы можете принести подобное свидетельство покорности и уважения.

"Она прочла мне мораль, достаточно сложную для жены простого лесника", — прошептал король, возвращаясь на свое место поддеревом Встреч.

— Сэр аббат, а вот и моя жена! — закричал Уилл, увлекая Мод вслед за Ричардом.

Король посмотрел на Мод, а потом с улыбкой сказал:

— Эта прелестная особа и есть, несомненно, та дама, которая оказала бы честь королевскому дворцу?

— Да, сударь, — сказал Уилл.

— Ну что же, милый друг, — продолжал Ричард, — я разделяю твое мнение, и, если тебе угодно мне это позволить, я поцелую прекрасные щечки твоей любимой.

Уильям улыбнулся, король принял это за разрешение и галантно поцеловал молодую женщину.

— Позвольте сказать вам на ухо одно слово, сэр аббат, — сказал Уилл, подходя к королю, который охотно склонился к нему. — Вы человек со вкусом, — продолжал Уилл, — и отныне вам нечего бояться в Шервудском лесу. С сегодняшнего дня, когда бы случай не забросил вас к нам, вам всегда будет оказан сердечный прием.

— Спасибо за любезность, добрый йомен, — весело ответил король. — Ах, но кого же это еще я вижу? — воскликнул Ричард, увидев сестер Уилла, подходивших к нему в сопровождении Лили. — Ну, ребята, ваши дриады — настоящие феи. (Король взял за руку юную Лили.) Святой Девой клянусь, — прошептал он, — вот уж не думал, что может быть на свете женщина, столь же красивая, как моя нежная Беренгария, но, душой клянусь, я вынужден признать, что эта девочка не уступает ей чистотой и красотой. Милая моя, — сказал король, пожимая крошечную ручку, — ты выбрала суровую жизнь, лишив себя всех развлечений, столь свойственных твоему возрасту. Ты не боишься, бедное дитя, что бурные ветры в этом лесу задуют слабый огонек твоей жизни, как они ломают хрупкие цветы?

— Отец мой, — спокойно ответила Лили, — ветер приноравливается к величине кустов; самые слабые он щадит. Здесь я счастлива: человек, который мне дорог, живет в этом старом лесу, и рядом с ним я беды не знаю.

— Ты права, не скрывая любви, если твой любимый достоин тебя, нежное дитя, — ответил Ричард.