Робин Гуд

— Какая-то компания людей, прибывших из Святой земли, отдыхала и трактире в Мансфилде; эти люди, хотя они и кажутся дисциплинированными, полумертвы от усталости, голода и лишений. Вы думаете, что это часть отряда, сопровождающего барона Фиц-Олвина?

— Да, потому что крестоносцы, которых ждут в Ноттингеме, это его люди. Значит, скоро мы увидим этих достославных личностей. Спрячьтесь за деревом или в кустах, брат Тук.

— Охотно! Но куда деть эту упрямую кобылу? У нее недостатков не меньше, чем у жен… тьфу! Но все же я к ней привязан.

— Я отведу ее в надежное укрытие, доверьте ее мне, а сами спрячьтесь.

Маленький Джон привязал лошадь к дереву недалеко от дороги и вернулся к товарищам.

Уилл был в таком нервном возбуждении, что не мог дождаться подходящего времени для разговора; он завладел Робином, и молодой человек поневоле вынужден был изложить буйному другу историю своего побега из Ноттингемского замка во всех подробностях.

Робин был искренен, справедлив и, главное, великодушен в отношении Мод.

Уилл слушал его с бешено бьющимся сердцем, и, когда тот закончил рассказ, спросил:

— Это все?

— Все.

— Спасибо!

И друзья крепко обнялись.

— Я ей брат, — сказал Робин.

— А я буду ее мужем! — воскликнул Уилл и весело добавил: — Ну, а теперь пойдем сражаться!

Бедняга Уильям!

Лесникам пришлось ждать чуть не всю ночь, и только около трех часов утра они услышали, как где-то в лесу заржала лошадь. Кобыла Тука ответила ей веселым ржанием.

— Моя девочка кокетничает, — сказал Тук. — Она крепко привязана, Маленький Джон?

— Надеюсь, — ответил тот.

— Тише! — сказал Робин. — Я слышу стук копыт.

Спустя несколько минут отряд появился на перекрестке:

люди вовсе и не думали таиться, они устали гораздо меньше, чем рассудил Тук, а потому смеялись, пели и переговаривались.

В то же мгновение лошадка Тука пронеслась через заросли, пролетела стрелой мимо хозяина и с непринужденным видом поскакала впереди солдат.

Монах хотел кинуться вслед за беглянкой, но Маленький Джон схватил его за руку и прошептал:

— Вы, что, с ума сошли? Еще шаг — и вы умрете!

— Но они уведут у меня пони, — проворчал Тук, — пустите, я…

— Тише, несчастный! Ты же нас всех выдашь! Пони не редкость, мой дядя даст тебе другого.

— Да, но тот не получил благословения аббата нашего монастыря, как моя милая Мэри; пустите меня сейчас же! Почему вы учиняете надо мною насилие, вы, вышка сторожевая? Мне нужна моя лошадь, нужна, слышите?

— Ну что же, беги за ней! — воскликнул Маленький Джон, толкая монаха. — Беги, глупый хвастун, башка безмозглая!

Тук побагровел, в глазах его блеснула молния, и он дрожащим от гнева голосом произнес:

— Послушай ты, башня, колокольня ходячая, столб бродячий, после битвы я тебя как следует поколочу!

— Или, скорее, я тебя, — ответил Маленький Джон.

Тук бросился на дорогу и побежал за солдатами; его кобылка брыкалась, становилась на дыбы, поднимала целые тучи пыли и все время уворачивалась от тех, кто пытался ее обуздать.

Один солдат достал пони копьем, но Тук вернул ему этот удар сполна, так что бедняга с воплем свалился с лошади.

— Мэри, тпру, Мэри, девочка моя, — кричал Тук, — ко мне, милая, ко мне!

Услышав знакомый голос, лошадь насторожила уши, потом радостно заржала и рванулась к хозяину.

— Как, негодяй! — закричал грозно командир отряда. — Ты моих людей убиваешь!

— Отнеситесь почтительно к служителю Церкви, — ответил Тук, ударив палкой по голове лошадь, на которой сидел командир.

Лошадь сделала резкий скачок назад, командир пошатнулся в седле и потерял стремена.

— Ты разве не видишь, что я в рясе? — крикнул Тук, стараясь придать себе важность.

— Нет, — прорычал командир, — рясы я не вижу, но вижу твою неслыханную дерзость и сейчас без всякого уважения к одной и без всякого снисхождения к другой пробью тебе голову.

Тут он достал Тука копьем; добрый монах, обезумев от боли, закричал громовым голосом:

— Ко мне, Гуды! Ко мне!

Но крики Тука командира не испугали. Его отряд состоял из сорока человек, которые могли в любую минуту по первому знаку прийти ему на помощь, а потому монах, хотя он и был ловок и силен, не был для него серьезным противником.

— Назад, негодяй! — закричал он страшным голосом. — Назад! — и, оттолкнув Тука копьем, бросил лошадь прямо на него.

Но бенедектинец ловко отскочил и страшным ударом палки расколол командиру череп.

В то же мгновение на неустрашимого монаха поднялись двадцать мечей и в него нацелились двадцать копий.

— На помощь, Гуды! На помощь! — во весь голос закричал Тук, прислоняясь, как лев, к стволу дерева.

— Ура! Ура, Гуды! Ура! — яростно откликнулись лесники. — Ура! Ура!

И все они как один, ведомые Гилбертом, бросились на помощь монаху.

Видя, что к ним приближается вооруженный отряд с явно враждебными намерениями, солдаты по команде построились, перегородив дорогу во всю ширину, собираясь растоптать пешего врага копытами своих коней.

Но нападавшие натянули тетивы луков, и туча стрел помешала развернуть оборону, смертельно ранив человек шесть солдат.