Робинзон. Инструкция по выживанию

– Как думаешь, за какое время добежишь до конденсатного колодца? – спросил Балаян у Робертсона.

– Я?

– Ты.

– Ну, секунд за пятнадцать, наверное.

– Сажин! – позвал Балаян. На его зов вылез матрос:

– А?

– До колодца за пять секунд?

– Запросто!

– Ну, сбегаешь наперегонки с Сажиным?

– С Сажиным?

Через минуту они уже бежали.

Сажин скатился вниз в одно мгновение.

– Вот так мы и бегаем, если приспичит.

– А кто не успеет?

– Тому памятник поставят.

– Знаешь, что это? – спросил Балаян Робертсона напоследок, проводив их до переборки. Он взял с переборки большой болт и показал его Робертсону.

– Обычный болт, что же еще?

– Да. Это болт. Когда там, за переборкой, горят люди, с этой стороны следует положить его вот сюда, – и Балаян показал на специальные пазы.

– Зачем это?

– Переборка – это жизнь. Если в отсеке пожар, то от него герметизируются со всех сторон, и те, кто закрыты в горящем отсеке, борются за свою жизнь сами. Они захотят открыть переборку и перебежать в соседний отсек. Но с ними придет огонь, и все сгорят и в соседнем отсеке. Вот для этого и нужен болт. Вставляешь его сюда – и никто к тебе из горящего отсека не прорвется. Ты от их криков седеть будешь, но они к тебе не войдут.

– И ничего нельзя сделать?

– Ничего. Только получше загерметизировать свой отсек. Если им суждено погибнуть, они погибнут. Если нет – выживут.

– Ну, как тебе экскурсия к Саше Балаяну? – спросил Рустамзаде Робертсона уже на обратном пути.

– Хороший мужик.

– Видел бы ты, как он своих матросов гоняет. Но иначе нельзя. И ты привыкнешь.

По дороге они увидели, как в пятом отсеке меняют фильтры в системе очистки.

– Фильтры в отсечную систему очистки воздуха? – спросил Робертсон.

– Точно, – сказал Рустамзаде. Потом он наклонился и поднял полиэтиленовый мешок, который только что сняли фильтра. – Ты знаешь, что это? – спросил он у Робертсона.

– Мешок полиэтиленовый.

– Да, мешок. Американцы примерно такой вот мешок на голову надевают, а под него небольшой баллончик с кислородом. Через маленькую такую трубочку кислород поступает почти сразу в ноздри. Американец ходит в дыму, и никакой угарный газ ему не страшен, потому что кислород заполняет все пространство мешка. А наши устройства для спасения ты уже пробовал.

– Робертсон! – флагманский Фома опять гонит Робертсона в отсек. – Сейчас опять пойдете в десятый отсек и найдете там то место, где расположены в этом отсеке аварийные фонари. А потом перейдете в девятый отсек, посмотрите, где они расположены там. Кстати, на какое время непрерывной работы рассчитан аварийный фонарь?

– Кажется, на сорок восемь часов.

– Когда «кажется», тогда крестятся. Вернемся к этому вопросу, когда вы найдете их все, по всей лодке.

Робертсон в десятом.

– Где тут у вас аварийные фонари?

– Фонари? Пойдемте покажу, – вахтенный повел Робертсона к фонарям.

На обратном пути Робертсон зашел в гальюн 10-го отсека.

– Хорошо живет на свете только Винни Пух, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Взрывы в восьмом и девятом отсеках прогремели почти одновременно.

«Аварийная тревога! Пожар в восьмом! Горит.»

«Аварийная тревога! Пожар в девятом!»

Одновременно с пульта электриков «Кама»: «Короткое замыкание в сети 380 вольт 50 герц!»

Центральный: «Аварийная тревога! Короткое замыкание в сети 380 вольт 50 герц в восьмом и девятом отсеках!»

В центральном отсеке немедленно оказалось все начальство.

Сработала аварийная защита обоих бортов – свет погас, через мгновение включилось аварийное освещение от батареи. Лодка потеряла ход.

«Лодка всплывает! Глубина пятьдесят метров! Продуть среднюю!»

Продувается средняя группа ЦГБ – лодка в надводном положении.

Центральный вызывает 8-й и 9-й:

– Восьмой! Девятый!

– Есть восьмой! Есть девятый!

– Что у вас?

– Горит! Горит все! И мы. горим.

В самом начале тревоги вахтенный десятого открыл переборочную дверь в девятый и исчез в дыму. К двери тут же подскочил командир отсека Балаян, загерметизировал ее, вставил болт и скомандовал: «Всем включится в ПДУ! ЛОХ на себя! ЛОХ на себя!»

– Не успели они дать ЛОХ на себя! – сказал старпом в центральном. – Все! В корме тишина. Живых там нет.

– Шестой! Шестьдесят пятый!

– Есть шестой! Есть шестьдесят пятый!

– Как обстановка?

– Загерметизирована переборочная дверь в восьмой отсек! Загерметизирована носовая переборка! Дыма в отсеке нет! Газовый состав в норме! Температура переборки растет! Сейчас – сто двадцать градусов!

– Пять миллиметров подпор воздуха в отсеке от пневмоинструмента!

– Есть! Пять миллиметров подпор воздуха от пневмоинструмента!

– Восьмой! Девятый! – ответа нет.

– Десятый! Десятый! – вызывает старпом.

– С десятым тоже нет связи!

– Кто в десятом?

– Матрос Фомин.

– Значит, у нас пожар в трех отсеках?

– Пока известно только о двух отсеках! Десятый молчит.

– Восьмой! Девятый! Десятый! – зовет и зовет старпом.

– Есть десятый! Это Робертсон! Я здесь! Я один! Я жив!