Робинзон из-под моста

Как оказалось, на стройке работали несколько прорабов разного уровня. Самый младший работал здесь постоянно. Пожилой мужчина, сухой, с хитрющими глазами. Его звали Геннадий Петрович, и он мне сразу признался, что работает прорабом с советских времен, и не одну собаку съел на этом деле.

Над ним был другой прораб, приезжающий сюда пару раз в течение дня. Это был мужчина помладше, на хорошей машине. По нему было видно, что это скорее офисный работник, и приезжает просто для проформы. Как мне объяснил Геннадий Петрович, это был совсем не прораб, а представитель субподрядчика, обязанный присутствовать при строительстве. На самом деле их фирма якобы даже строительной не была. Просто перекачивала деньги от заказчика до конкретного исполнителя работ, отбирая свой процент. Звали того ненастоящего прораба Климентий. Редкое имя.

Еще был один прораб, который приезжал на дорогом джипе раз в неделю. Это был высокий мужчина, крепкий, с короткой стрижкой. На нем всегда был костюм. На людей он смотрел свысока и общался только с Геннадием Петровичем, перед которым тот становился на цыпочки. Как сказал Геннадий Петрович, это самая важная шишка на стройке. Этот человек был от организации, у которой «бабла немеряно», и они «всем тут заправляют». Его звали Георгий Леванович, и по профилю его носа можно было догадаться о его грузинском происхождении. А по наколкам на руках можно было предположить, что биография его чрезвычайно разнообразна.

Неделя прошла спокойно. Рабочие расходились, как только заканчивался световой день. Я обычно приходил к восьми вечера. Геннадий Петрович вводил меня в курс дела, показывая, какой материал за день был привезен или перемещен с места на место. Он объяснял мне ценность каждого материала и его интерес со стороны потенциальных воров. Я был экипирован фонариком и электрошокером, а так же телефоном для вызова группы быстрого реагирования.

Все было хорошо. Я честно охранял, позволяя себе спать вполглаза. Совершал каждый час обход территории. Но на седьмой день, когда все разошлись, ко мне подошел Геннадий Петрович и попросил помочь погрузить в его машину пару рулонов теплоизоляционного материала и еще ведра с грунтовкой.

— Все нормально, Толик, я договорился с начальством, под зарплату беру. Но ты лучше об этом никому не говори. Это наши дела, и знать о них всем не обязательно.

Как мне было поступить? Дураку было ясно, что этот хитрожопый прораб ворует. Меня выворачивало сказать ему, что молчать я не смогу, но мне так хотелось получить зарплату, что я сказал вслух:

— Конечно, воровать не хорошо.

Геннадий Петрович замер, посмотрел на меня подозрительно, но счел мой возглас проявлением юмора и рассмеялся.

— Конечно, не хорошо. Вся страна ворует, одни мы честные. Ну всё, бывай.

Прораб стукнул меня по плечу, закрыл багажник и укатил. Я смотрел ему вслед и понимал, что надо бы попросить аванс.

Как я и предвидел, неприятное не замедлило случиться. Как-то вечером, когда я только заступил на смену и проводил Петровича с полным багажником стройматериала, взятого «под зарплату», (интересно, сколько он получал?), в воротах появился сам Георгий Леванович. Он подъехал к воротам объекта вплотную и пролез между створками ворот, держащимися на цепи.

— Здорова, студент! — Поприветствовал он меня, прибежавшего на шум. — Бдишь?

— Бдю.

— Чего это наш прораб после всех уехал? Все о производстве печется?

Я почувствовал, как приближается момент истины и срок моего первого трудового опыта. Григорий подошел ко мне и негромко спросил.

— Не приворовывает эта хитрая морда, а, студент? — Я почувствовал запах перегара от начальника. Я вообще не любил пьяных после того, как отец запил.

Я отшатнулся от него.

— Вывозит кое-что. Говорит, что берет под зарплату. С бухгалтерией он все утряс.

— Да ты что, утряс, значит? Можешь посчитать мне все, что он вывез?

Я согласно махнул головой. Больше всего мне не хотелось оказаться соучастником воровства.

— Ни хрена себе, скромный работник, привыкший жить на одну зарплату! Он что, соседний дом строит? — Григорий Леванович бегло осмотрел мои записи. Завтра работаешь?

— Да.

— Поможешь нам поймать жулика с поличным.

Взрослая жизнь — взрослые проблемы. С утра я решил заскочить в бухгалтерию за авансом.

Я молил Бога, чтобы только никто из бухгалтерских работников меня не спросил, зачем мне понадобились деньги. Полная женщина в очках отсчитала мне тощенькую пачку мелкими купюрами.

— Прокутить собрался? Что, терпежу нет в конце месяца всю сумму получить? — Спросила она меня, а мне показалось, что это лягушка на кочке проквакала.

— Нет, мне надо за общагу заплатить, и еще боюсь, что могут уволить из-за Геннадия Петровича.

— Почему это? — Глаза у кассирши расширились, и стали больше очков. Она почти протянула мне деньги, но убрала руку назад.

— Он говорит, что берет стройматериалы под зарплату, но есть основания не верить этому.

Во всей бухгалтерии повисла гробовая тишина. На меня смотрели, как на человека, только что попавшего в расстрельный список.

— Держи, и распишись здесь. — Мне все-таки отдали деньги.