Робинзон Крузо

Сбереженные семена я посадил в другом, более низком и влажном месте, и они дали обильный урожай. Но, поскольку и в этом случае я отложил четвертую часть семян про запас, сбор оказался не велик. И все же начало было положено. В то же время – а это было примерно в ноябре – я наведался на мою «дачу» в долине и обнаружил, что колья ограды, срубленные в ближайшей рощице, пустили побеги наподобие ивы и мой частокол зазеленел. Я аккуратно подровнял его, и в течение трех лет он так разросся, что из зелени получился шатер, дающий густую тень. Это подсказало мне посадить такие же деревца внутри моей старой крепости, что я и сделал, отступив на восемь ярдов от частокола. Саженцы принялись, и эта живая изгородь укрыла меня от палящих лучей солнца и сослужила мне добрую службу, о чем я впоследствии расскажу.

Пользуясь собственными наблюдениями, я составил календарь, обозначив там дождливые и сухие месяцы. Это мне пригодилось для выращивания хлеба. И не только. Заранее зная, как пагубно действует на здоровье сезон тропических дождей, я заблаговременно запасался водой и провизией, ведь мне приходилось подолгу находиться в пещере.

В зависимости от направления ветров дожди заметно отличались: они были то проливными, то короткими, а порой между ними по нескольку дней сияло солнце. Мне по-прежнему не хватало многих вещей в моем хозяйстве, и, сидя взаперти во времена штормов, я использовал вынужденное заточение для занятий ремеслом. Так, к примеру, я не единожды пытался сплести корзину, однако всякий раз мне недоставало подходящих прутьев. Я знал, как это делается, – еще в детстве мне часто доводилось наблюдать за работой соседа-корзинщика. Он был в приятельских отношениях с моими родителями, и матушка меня к нему отпускала. Я не только с любопытством следил за работой проворных рук старика, но и помогал ему. Поэтому вся загвоздка была в материале.

Так продолжалось до тех пор, пока мне не пришла в голову мысль: а не подойдут ли для корзины гибкие ветки тех деревьев, которые я использовал для живой изгороди? Ведь в Европе корзины и короба плетут из липового лыка, бересты, лозы или побегов ивы, на которую мои деревца очень похожи. Отправившись в очередной раз в долину, я нарезал целый ворох прутьев и впоследствии делал это не раз, пополняя запасы материала. Когда же на остров обрушились ливни, я начал плести корзины. У меня их получилось много – больших и средних, совсем маленьких – для семян, ровных и кособоких. Но это ничего не значило, ведь за красотой я не гнался, главное – в них прекрасно и удобно хранилось что угодно, включая зерно.

После этого пришлось решить еще пару задач. Кроме бочонков, бутылок и бутылей, в которых я хранил ром и питьевую воду, у меня не было никаких емкостей. Долгое время я жил без посуды, мне не в чем было сварить суп или бульон, мясо или яйца. У меня имелся здоровенный корабельный котел, но он не годился для приготовления еды, по которой я соскучился. А я был совсем не против отведать тушеных овощей или мяса с подливой… Еще я мечтал разжиться курительной трубкой, пока в конце концов не придумал, чем ее заменить.

Когда закончились дожди и наступила ясная погода, я отправился в очередное путешествие по острову. Взяв с собой ружье, запас пороха, дроби и пуль, топорик, из еды – изюм и пару сухарей, я свистнул свою собаку и двинулся в сторону ручья. Мне хотелось обследовать его противоположный берег, где я до сих пор еще не бывал.

Дойдя до моего шалаша в долине, скрытого за тенистой изгородью, я свернул на запад. Через полчаса долина осталась позади, начался подъем, и вскоре я увидел сверкающую под яркими лучами солнца голубизну моря. Я поспешил в ту сторону, и уже через несколько минут передо мной открылся широкий морской простор, хотя при этом я хорошо различал землю на горизонте, но не мог понять, материк это или еще один остров. Земля тянулась с запада на юг и находилась довольно далеко – на глаз милях в сорока, если не дальше. Смутно проступали очертания какого-то высокого плоскогорья.

«Бог мой, – подумал я, – а что, если это какая-нибудь часть Америки, населенная дикарями? Что стало бы со мной, попади я туда? Да ведь мой безлюдный остров и в самом деле рай…»

Эта мысль утешила меня, к тому же во мне вновь проснулась надежда. А вдруг на далеком побережье находится испанская колония, и тогда рано или поздно я увижу какой-нибудь проплывающий мимо корабль, который меня подберет. Но если это не так и белых людей там нет, а есть одни свирепые дикари, моя безопасность выглядит очень сомнительной.

Глава 21 Клетка для попугая