Робинзон в русском лесу

— Ну, Сергей Александрович, я со своей больной ногой никуда не гожусь, а вы не знаете, как и что нужно делать, так уж, пока я хвораю, вы работайте, а я буду вас учить. Приниматься за огород сегодня поздно, успеем и завтра, так давайте коптить окорока. Вырубите сук потолще, соберите побольше гнилого дерева и нарежьте можжевельника.

Я захватил нож и топор и ушел. Через час, возвратясь с тяжелой ношей, я застал Васю возле дома: он приставил к крыше лестницу и ждал меня. Рядом лежали окорока, привязанные вдоль веревки один ниже другого.

— Обыкновенно их сначала солят, — сказал Вася, — но у нас мало соли. Если оставить их так, то они испортятся, так уж давайте коптить как можем. Полезайте на крышу, всуньте окорока в трубу так, чтобы они висели один ниже другого, конец веревки привяжите к середине сука, который вырубили, и положите его на трубу.

Я взобрался на крышу, втащил за собою окорока и сук и, сделав все так, как советовал Вася, снова сошел на землю.

Между тем Вася, внеся можжевельник и гнилье в дом, заложил их в печку и ожидал только меня, чтобы затопить ее.

— А где же наши шкуры? — спросил он, разведя огонь. — Нужно натереть их солью, а то они так затвердеют и высохнут, что их будет не согнуть.

Я было стал возражать ему, что соли у нас мало, но он сказал, что лучше остаться без соли на три дня раньше, нежели остаться зимой без шубы.

Я знал так мало, что поневоле приходилось подчиняться Васе. Он принялся за шкуры, стараясь тратить как можно меньше соли, а меня попросил натаскать как можно больше хворосту, потому что печка была занята копчением, а он хотел завтра выварить из лосины бульон, пока я буду собирать овощи.

Я натаскал во двор все, что попадалось мне под руку, и возвратился домой. Вася уже насолил шкуры, натянул их на палки и повесил под крышей, подальше от печки.

— Шибко мы с вами утомились, — сказал он, — но спать ложиться нам еще нельзя. Завтра мне нужна будет ложка, чтобы, вываривая бульон, мешать в котелках.

Я почти с отчаянием взял сухой кусок березы, выдолбил в ней круглую я довольно глубокую впадину, отпилил лишние части и обровнял ножом, придавая форму ложки. Разумеется, вышло очень грубо, но глаза мои так и слипались и только энергия, с которой трудился неугомонный Вася, заставила меня довести дело до конца.

— Ну, теперь давайте ужинать, — сказал он. — Пока вы работали, я приготовил вам угощение.

Он достал из печки два куска превосходного лосиного бифштекса, на глиняной тарелке. Я так давно не ел мяса, что у меня разбежались глаза и прошел сон.

— Что, хорошо? — спросил Вася, с самой счастливой улыбкой на своем милом лице. — А завтра я еще сварю щи из ботвы редиски, как весной делают.

Мы с аппетитом поужинали.

— Вот теперь можно и выспаться! Ложитесь вы, а я еще обмою рану, перевяжу ее и уж потом лягу. Я все-таки устал меньше вас.

Я с наслаждением растянулся на мягком мху, которым была устлана моя лежанка, натянул на себя одеяло и сейчас же заснул.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Ловля зайцев. Наступление зимы. Новые труды и заботы.

В прекрасном настроении проснулись мы с Васей на другое утро. Он встал даже несколько раньше меня, успел сходить в сарай и принести кусок лосиного мяса, из которого опять состряпал два бифштекса. Чаю у нас не было, а потому мы поневоле должны были начинать день с такого плотного завтрака. Впрочем, это имело свою хорошую сторону. Мы постоянно принуждены были заниматься тяжкой работой и очень дорожить временем. Закусивши так плотно, мы долго не хотели есть.

Еще накануне мы решили, что Вася будет вываривать бульон, а я убирать огород. Нога его сильно болела, а лечить ее было решительно нечем. Осталось одно — не слишком натруждать ногу и держать рану как можно чище. Мы строго исполняли оба эти условия. Вася обмывал и перевязывал рану раза четыре в день, а я делал все, чтобы освободить его от тяжелого труда. Прежде чем отправиться в огород, я развел три небольших костра, помог нарубить лосину на куски, чтобы их можно было уложить в горшки, и принес с озера воды.

— Ну, теперь спасибо вам, Сергей Александрович, — сказал он. — На то, чтобы ходить от одного костра до другого, у меня силы хватит. Зато завтра к вечеру у нас будет запас сухого бульону на целую зиму.