Робинзон в русском лесу

— Поживи так только денька четыре, — приговаривал Вася, обращаясь в утке, — я тебе такой дворец сострою, что сама благодарить будешь!

Оказалось, что Вася задумал сплести у озера колоссальную клетку, вернее беседку, так, чтобы один ее край стоял в воде на расстоянии, которое бы давало уткам возможность плавать, а другой выступая бы на берег настолько, чтобы они могли вить гнезда.

Я очень охотно взялся за это дело. Нам, привыкшим тяжело работать прямо на солнце, занятие в тени, на берегу озера казалось забавой. Мы притащили из дому штук десять жердей и вколотили их в дно озера почти на полторы сажени от берега, ботом нарубили длинных побегов лозы. Прыгая на заплетенный побег обеими ногами сразу, мы заставляли его опускаться де самого дна озера и так вывели всю подводную часть совершенно плотно, выше же стали заплетать лозу на вершок одна от другой, и дело пошло очень быстро. Выводить крышу было труднее, потому что работать приходилось стоя на лестницах, которые мы сняли е крыши дома. В береговой стене беседки мы проделали узенькую дверку, вместо петель прибив куски толстой кожи. Клетка вышла чудесная. В одной половине тихо плескалась вода, в другой, лениво шелестя, темнел сочной зеленью тростник, который мы всячески старались не помять во время постройки, чтобы сохранить природные условия жизни свободной утки: над головой тихо шумело и благоухало целое море всякой зелени.

Когда мы принесли уток обратно к воде, да еще с родным гнездом, которое уютно установили в тростнике, они повеселели. Вася был очень доволен и говорил, что утки так же хорошо вынесут и зиму в теплом сарае.

Пока приходилось только ждать исполнения своих богатых надежд на птичий двор, а хлопот он прибавил нам немало. Едва ли есть на свете птица прожорливее утки. Их было у нас, считая с маткой, всего десять штук, и трудно представить, какое количество лягушек мы поставляли им ежедневно, и все оно съедалось без остатка. Правда, птенцы росли поразительно быстро и обещали стать крупнее обыкновенной кряквы.

Однажды нам пришло в голову сделать плот, чтобы кататься по озеру. Мы заготовили три бревна, скрепили их между собой крепкими поперечинами, а сверху настлали досками. Садиться было нельзя, но, имея под собою три аршина плота в длину и два в ширину, мы не рисковали опрокинуться. Привыкнув безопасно разъезжать вдоль берега, мы стали отплывать от него все дальше и дальше.

До сих пор помню, какое странное и сильное чувство охватило меня, когда я в первый раз очутился на середине зеркально-зыбкого и, может быть, бездонного озера. Было и жутко и как-то весело.

Мы расхрабрились до того, что переправились на один из островов озера. Там оказались целые заросли дикорастущей малины и янтарное море морошки. Мы тотчас же наделали коробок из бересты и возвратились домой с большим грузом ягод.

Вечером мы их чистили и разбирали. Малину помельче положили в печку сушиться, а остальные ягоды на ночь, чтобы не прокисли, облили медом. На другой день Вася сварил варенье.

После нескольких посещений острова нам захотелось и еще дальше. Озеро было так, велико, что обойти его кругом нам было очень трудно, потому что на это требовалось бы три дня. Мы решили съездить на противоположный берег на своем плоту. Обогнув небольшой мысок, который острым углом скрывал от нас половину противоположного берега, мы увидели там устье довольно широкого ручья. К нему-то мы и направились, нашли удобное место, причалили и высадились.

Местность этого берега вполне напоминала нашу. Такой же обрыв со слоями глины и песка, та же растительность. Поэтому нас больше всего заинтересовал ручей. Он бежал по глубокому, каменистому дну, местами загроможденному толстыми стволами упавших деревьев-великанов.

— Настоящее рачье место, — проворчал Вася вполголоса, пробираясь по берегу вверх по течению.

— А я уже видел рака и хотел предложить тебе половить их, — сказал я.

— Половить-то и я бы согласен, Сергей Александрович, — весело ответил мой насмешник Пятница, — да как и чем? Разве как сделал один дурак в сказке. Опустить им ногу. А вот сейчас. — Он сел на берег, снял сапог и опустил ногу в воду.

— Что ты делаешь? Ведь больно будет! — вскричал я.

— Ничего, не очень.

Мы некоторое время шутили и смеялись, но потом затихли.

— Вот! Ха, ха, ха! — вдруг расхохотался Вася и, быстро выдернув ногу, вышвырнул на берег огромного черно-зеленого рака.

— Значит, тот сказочный дурак не совсем глуп был! — продолжал он, обуваясь.

— А еще это значит, что мы на днях приедем сюда с сетками и корзинками и наловим раков, — добавил я, — пока ты чудил, я уже придумал, как это сделать.