Робинзоны космоса. Бегство Земли. Романы. Рассказы

Первый психотехнический бой был дан спустя месяц. Хотя за это время произошло несколько кровавых стычек, мы откладывали использование нашего нового оружия до того момента, пока им не был бы оснащен весь флот наших космолетов. Сражение завязалось на уровне орбиты самой внешней планеты, орбиты, которую Земля пересекла уже со скромной скоростью сто сорок километров в секунду: мы вовсю тормозили! Несмотря на все свои усилия, Кириосу не удалось помешать Кельбику и мне принять участие в этой схватке.

У нас было сорок пять космолетов против примерно ста двадцати вражеских. Мы выстроились растянутой цепью. Противник открыл огонь издалека, начав обстреливать нас баллистическими ракетами, на которые мы отвечали своими. Наконец, когда мы достаточно сблизились, я приказал включить прожекторы. Сначала ничего не произошло, словно панцирь вражеских кораблей был непроницаем для мнемонических волн, но мы знали, что это не так. Еще несколько ракет вылетело в нашем направлении; мы уничтожили их на полпути, однако отвечать не стали. Внезапно боевой строй противника начал распадаться. Один из звездолетов открыл огонь по соседнему, тот ответил, и оба исчезли в ослепительной вспышке атомного пламени. Затем заговорило радио:

— Остановитесь! Прекратите огонь! Это ужасное недоразумение! Мы готовы вступить в переговоры!

Под усиленной охраной — следовало опасаться любого подвоха! — их корабли, с нашего разрешения, опустились на Землю. Делегацию экипажей принял Совет. Их рассказы мало чем отличались один от другого: люди вдруг очнулись от безумного сна, истребили трех или четырех р’нех’еров, которые находились на каждом из кораблей, и запросили нашего согласия на переговоры. Лишь в одном случае р’нех’ерам удалось одержать верх.

Война продолжалась так месяца четыре. Человеческих жертв было немного, но в технике противник нес крайне тяжелые потери. Наш космический флот, напротив, увеличился едва ли не вдвое за счет захваченных вместе с их экипажами вражеских звездолетов; мы сразу же ставили на них наше собственное вооружение и мнемонические прожекторы. Потом враг понял, что тут что-то нечисто, и его корабли стали показываться в открытом космосе гораздо реже.

Наконец настал решающий момент. Мы начали описывать вокруг звезды длинную сужающуюся спираль, которая должна была вывести нас на орбиту Тельбира, но в квадратуре по отношению к этой планете. Климат Земли таким образом должен был стать чуть более теплым, чем он был, когда она вертелась вокруг нашего старого Солнца. Венера встала бы в позицию внутренней планеты, но так, чтобы климат на ней сделался более умеренным. Вычисление этих орбит стало для наших астрономов настоящим кошмаром: необходимо было точно рассчитать момент перехода через орбиту Тельбира, чтобы не вызвать там катастрофических возмущений и не нарушить равновесия всей системы. Если разумная жизнь здесь когда-нибудь исчезнет, астрономы с далеких звезд будут долго ломать себе головы, пытаясь объяснить, почему две планеты, вращающиеся вокруг Белюля, не подчиняются классическому закону расстояний!

Первый удар мы нанесли по маленькой, затерянной в горах деревне. Три наших космолета ночью проскользнули туда, пока основные силы флота производили отвлекающий маневр над столицей, оттягивая таким образом на себя последние тельбирийские боевые корабли. После того как деревня подверглась мнемоническому излучению, все три звездолета с экипажами из тельбирийцев опустились на поверхность. Всего несколько минут — и деревня была уже наша. Все находившиеся в ней р’хнех’еры погибли, и погибли не самым приятным образом, так как в этой деревушке располагалась одна из боен, на которых разделывали людей, — до того дня я отказывался верить в то, что такое возможно!

Опыт полностью удался, и мы постарались этим воспользоваться. Той же ночью произошла целая серия нападений — если так можно выразиться — на деревушки, небольшие городки и прочие населенные пункты. Другие наши космолеты проносились над крупными городами, наугад прочерчивая борозды мнемоническими прожекторами, и города эти тотчас же превращались в очаги восстаний.

Сопротивление р’хнех’еров было сломлено довольно-таки скоро. Не слишком многочисленные, они привыкли к праздной жизни, привыкли во всех технических вопросах полагаться на людей и, самое главное, не могли подчинить своей воле тех, кого высвободил из-под их ига мнемонический луч. Месяц спустя все было кончено, и, если не считать нескольких трагических эпизодов, победа, в общем-то, досталась нам малой ценой. Еще через два месяца мы встречали у себя на Земле посланников тельбирийского правительства, явившихся предложить нам альянс.