Робкая (ЛП)

Когда я впервые увидел её в баре Ларк-Коув, у меня захватило дух. Я помнил всё так хорошо, словно это было вчера, а не много лет назад. Я зашёл, чтобы представиться новой владелице бара, и там была она, смеялась с посетителем и курила сигарету.

Её глаза сияли так ярко, что я боролся с желанием прищуриться. Её улыбка, белая и непоколебимая, содержала намёк на озорство, когда она оглядела меня с ног до головы. Она указала мне на табурет, налила мне пива, и я остался до закрытия.

В те дни я провёл много долгих ночей в баре.

Потом я провёл много долгих ночей в том самом коттедже, возле которого сейчас стоял.

Я позволил всему, что было между нами разрушиться. Я позволил тому, что когда-то было любовью — по крайней мере, для меня — превратиться в разочарование, когда она оттолкнула меня. Теперь мы едва могли находиться в комнате друг с другом.

Хейзел злилась на меня за то, что я не мог себя контролировать.

Я был зол на неё из-за её чёртовой упрямости.

Может быть, пришло время и гневу уйти на покой.

Не поэтому ли Уилла всё время приглашала меня на семейные праздники? Потому что она знала, что Хейзел тоже будет здесь? Мои чувства к Хейзел не были спрятаны, так хорошо, как я думал.

Я усмехнулся про себя. Уилла Пейдж была очень проницательной. Может, она и застенчива, но ничего не проходило мимо неё.

С заднего крыльца коттеджа донёсся шум — Хейзел была занята уборкой остатков вечеринки.

Остались только я и она. Пока мы с Уиллой болтали, а Джексон загружал подарки, остальные гости разошлись.

Я покачал головой, снова посмеиваясь про себя.

Она подставила меня.

И я думаю, что пришло время сделать шаг, который должен был быть сделан ещё десять лат назад.

?

— Вот ещё два.

Я отвернулась от шкафа в прихожей, поворачиваясь на низкий голос позади меня. Я нахмурилась, когда Ксавье Мэги вошёл внутрь, неся с крыльца два складных стула. Было достаточно плохо, что Уилла продолжала приглашать его на наши семейные праздники. Он, по крайней мере, мог бы проявить порядочность и уйти, когда это сделали все остальные.

— Я думала, ты ушёл.

— Нет.

— Я справлюсь. — Я попыталась забрать у него стулья, но Ксавье бросил на меня свирепый взгляд, а затем придвинулся ко мне максимально близко, фактически оттолкнув меня с дороги к остальным стульям.

— Видишь? — он закрыл дверцу шкафа. — Я тоже справился с этим.

Я снова нахмурилась и пошла на кухню, изо всех сил стараясь игнорировать его присутствие в моём доме.

Так было каждый раз, когда он приходил на какое-нибудь мероприятие. Меня накрывали воспоминания о романе, который был у нас много лет назад. Сколько лет прошло с тех пор? Десять? Нет, скорее одиннадцать или двенадцать.

И всё же я всё ещё могла представить его за моим кухонным столом, пьющим свой утренний кофе. Я могла видеть, как он развалился на моём диване, закинув обе руки на спинку, и смотрел повторы «Бонанзы» по телевизору. Время от времени, я могла поклясться, что всё ещё чувствую запах его пряного одеколона на своих простынях, хотя я стирала их тысячу раз.

После большой вечеринки по случаю дня рождения у меня не было сил разбираться с этими воспоминаниями.

Я подошла к задней двери и раскрыла её для него.

— Хорошо, что ты пришёл на вечеринку Уиллы. Я уверена, она была счастлива видеть тебя.

Ксавье стоял на противоположной стороне кухни, небрежно прислонившись к стене.

— С её стороны было мило пригласить меня.

Я посмотрела на дверь, потом снова на него.

— Уже поздно.

— Да. Так и есть. — он не пошевелился. Он просто смотрел на меня своими тёмными глазами.

Моё сердцебиение ускорилось. Единственным человеком в мире, который мог вывести меня из себя одним взглядом, был Ксавье Мэги. Никто больше не имел надо мной такой власти, я была слишком стара, но Ксавье всегда был исключением.

— Увидимся. — Я снова посмотрела на дверь, потом снова на него.

Он оттолкнулся от стены, и я вздохнула с облегчением. Но вместо того, чтобы пересечь кухню и уйти, он снял свою чёрную шляпу и плодожил её вниз дном на обеденный стол. Затем он вернулся к стене, опёрся на неё и скрестил руки на груди. Его глаза всё это время были прикованы ко мне.

Я посмотрела на его шляпу и нахмурилась. Когда-то давным-давно Ксавье учил меня, как правильно хранить ковбойские шляпы. Они всегда должны быть перевернуты, иначе края будут загибаться. Это была одна из миллиона тем, о которых мы говорили в те вечера, когда он приходил в бар и составлял мне компанию.

Те ночи теперь были древней историей. Я попросила его перестать приходить в бар. Я попросила его перестать приходить в коттедж по ночам.

Я разорвала наши отношения ещё до того, как они по-настоящему сдвинулись с мёртвой точки.

Ксавье был взбешён. Он пытался отрицать это в течении нескольких недель, но в конце концов сдался.

Возможно, это принесло очень много боли. Так как же я справилась с этим? Я тоже злилась.

В течение года или около того мы едва ли могли находиться в одной комнате. Излишне говорить, что его визиты в бар прекратились. И я избегала закусочной в обеденный перерыв, потому что была большая вероятность, что он будет там.