Робкая (ЛП)

Неудивительно, что после возвращения домой моя влюблённость в Джексона с рёвом вернулась к жизни. Я вернулась к привычкам своей юности, мечтая только о нём и ни о ком другом — не то чтобы в Ларк-Коув было много одиноких мужчин моего возраста. Я позволила себе увлечься фантазией о том, что он получит все мои первые разы.

Я знала, что редко бывает, чтобы кто-то в моем возрасте был таким неопытным. Может быть, моя влюбленность в Джексона была оправданием. Может быть, я убедила себя, что безопаснее любить его издалека, чем рисковать настоящими отношениями с кем-то ещё.

Или, может быть, это было реально.

Это казалось реальным.

Но в тот момент моим чувствам нельзя было доверять. И я, конечно, не могла объяснить их, особенно Джексону.

— Уилла? — напомнил о себе Джексон. Когда я не ответила, он посмотрел на свои ноги.

Я стояла неподвижно, ожидая, что он уйдёт, но он оставался на своём месте. Он что, ждал меня? Неужели он думал, что я сдамся и выложу всё начистоту?

Скоро он поймёт, что я была экспертом в том, чтобы оставаться тихой. Я давно поняла, что люди всегда чувствуют потребность заполнить паузу разговором. Если вы не заговорите, в конце концов это сделают они.

Поэтому я не произнесла ни слова.

Джексон начал переносить свой вес с одной ноги на другую, в то время как я не пошевелила ни единым мускулом. Я была статуей — снаружи.

Внутри меня было месиво гнева, разочарования и стыда.

Сколько лет я ждала? Сколько месяцев я потратила впустую? Всё, чего я когда-либо хотела, это чтобы Джексон обратил на меня внимание или, по крайней мере, назвал меня правильным именем.

Я просто хотела получить один шанс, чтобы увидеть, может ли между нами быть что-то настоящее. Я не витала в облаках. Шанс на то, что мы влюбимся друг в друга, поженимся и заведём детей был ничтожно мал. Кто знал, будем ли мы хорошей парой? Я была не против дружбы.

Теперь даже дружба была невозможна.

За гаражом подул ветерок, и у меня на предплечьях появились мурашки. И всё же я не сдвинулась с места. Самым разумным было развернуться и скрыться внутри. Но мои ноги были приклеены к дереву, на котором я стояла.

Я открыла рот, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но ничего не произнесла. Поэтому захлопнула его со звуком, эхом отозвавшемся между нами.

Это заставило лицо Джексона расплыться в широкой улыбке, как будто он выиграл безмолвную битву.

Я прищурилась. За две последние недели эта улыбка потеряла всю свою силу.

Ну, не всю. Но очень большую часть.

Он скрестил руки на груди, повторяя мою позу с вызовом в этих голубых глазах. Затем пробежал взглядом вверх и вниз по моему телу.

Я ненавидел дрожь, которую он оставлял после себя. Это было пугающе, когда его громоздкая, грубая фигура возвышалась надо мной. Но я всё равно ничего не сказала. Вместо этого я позволила своим глазам блуждать, окидывая его таким же томным взглядом, как и он меня.

На Джексоне всегда были джинсы, которые были выцветшими в нужных местах, чтобы подчеркнуть пик широты его бёдер. Они облегали лучшую задницу в Монтане. На нем были его стандартные чёрные ботинки с потертыми квадратными носами. Судя по всему, мужчина покупал белые футболки оптом, потому что они всегда были одинаковыми. Они идеально облегают пресс и точеные бицепсы.

В большинстве случаев он прикрывал футболку расстёгнутой клетчатой рубашкой. Моими любимыми были синие и зеленые. Вместо пуговиц у них были блестящие жемчужные застежки. Летом они были хлопчатобумажными. Зимой — фланелевыми. Хотя, независимо от времени года, у него всегда были закатаны рукава, обнажавшие загорелые предплечья.

Сегодня на Джексоне была надета светло-голубая рубашка, соответствующая цвету его глаз. Обычно одежда оставалась распахнутой, но сегодня он заправил ткань за узкий пояс.

От него захватывало дух. Сейчас он был ещё красивее, чем в первый день, когда я его встретила.

И я, в пижаме, с гнездом на голове.

Снова поднялся ветерок, и я вдруг очень остро почувствовала свои соски. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы знать, что они затвердели под моей тонкой хлопчатобумажной футболкой с V-образным вырезом.

Джексон снова перенёс свой вес, затем разжал руки и вздохнул.

— Ты не собираешься сказать мне, чего я не понимаю, не так ли?

Я моргнула один раз, чтобы сказать «нет».

— Хорошо, — его хмурый взгляд был милым, — тогда я позволю тебе вернуться ко сну. — Не говоря ни слова, я развернулась и поспешила обратно внутрь.

Я ногой захлопнула за собой дверь, чтобы больше не видеть его. Затем мои плечи опустились, втягиваясь сами по себе, когда я снова позволил себе дышать.

Ботинки Джексона прогрохотали по ступенькам, и когда я была уверена, что он добрался до конца, то подошла к своей кровати и плюхнулась на матрас.

— Я не подойду к окну. Я не подойду к окну.

Я подошла к окну.

И наблюдала из-за тюля, как Джексон пересёк мой задний двор, остановившись, чтобы взглянуть на мой дом на гараже, прежде чем пройти через игровую площадку по пути домой.

— Ты упустила свой шанс, — прошептала я. — Я должна отпустить тебя.

?