Робкая (ЛП)

Они о чем-то хихикали. Одна из подопечных потянула Уиллу за руку, притягивая её к себе, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Что бы она ни сказала, Уилла выпрямилась и начала смеяться с широкой, заставляющей сердце остановиться, улыбкой.

Я потянулся рукой к сердцу, потирая грудину. Она была так чертовски красива, что мне казалось, что моя грудь вот-вот разорвется.

Я знал Уиллу много лет. Я видел её лицо. И всё же я упустил её.

Как я мог упустить её?

— Ты не обращал внимания.

Я резко повернулся, когда Хейзел вышла из дверей домика и подошла ко мне.

— Я не хотел говорить это вслух, — сказал я.

Хейзел рассмеялась, её голос был грубым и хриплым от тысячи выкуренных сигарет.

— Ты вернулся.

Я пожал плечами.

— Я встал рано. Решил прийти и поздороваться.

Уилла добралась до костра и встала посередине, расположив всех детей вокруг себя. Как и прошлой ночью в баре, на ней были джинсы. Они облегали её упругую попку и стройные ноги, подчеркивая каждый изгиб. Штанины были закатаны у её лодыжек, прямо над сандалиями. И на ней была красная футболка летнего лагеря «Флэтхед».

Хейзел была права. Я не обращал внимания. Сейчас же я просто надеюсь, что ещё не слишком поздно, потому что теперь я увидел Уиллу и не собираюсь отказываться от неё.

— Как у тебя дела? — спросил я Хейзел, когда мы стояли и смотрели на Уиллу с детьми.

— Хорошо. Дома тихо. Слишком тихо. Я думала о том, чтобы прийти в бар сегодня вечером, чтобы подоставать тебя.

Я улыбнулся и обнял её за плечи.

— Это было бы здорово.

Она наклонилась ко мне, заведя руку мне за спину. Сейчас её фигура была более костлявой, чем в моих воспоминаниях из детства. За последние несколько лет она стала еще более хрупкой. Я был счастлив, когда она решила прекратить работать в баре, но мне хотелось, чтобы она напрягалась ещё меньше.

Не было смысла говорить ей об этом. Хейзел Роудс делала то, что хотела. И точка.

— Ты что-нибудь слышала от Теи и Чарли? — спросил я.

Она кивнула.

— Они звонили мне сегодня утром.

— Они веселятся?

— Не думаю.

Я ухмыльнулся.

— Хорошо.

Как бы эгоистично это ни было, но я не хотел, чтобы Тея и Чарли веселились в Нью-Йорке. Я хотела, чтобы они вернулись домой, хотя был уверен, что Логан попытается убедить их остаться. Он был бы дураком, если бы не попытался, а Логан не был идиотом.

— Не волнуйся, — Хейзел сжала моё бедро, — они вернутся домой.

— Надеюсь.

Я не мог представить, чтобы их не было здесь, и они не жили с Хейзел. С годами я всё больше беспокоюсь о том, что она остаётся одна в этом коттедже. Но если бы Тея осталась в Нью-Йорке, я бы позаботился о том, чтобы Хейзел была окружена заботой.

— Ты пришел, чтобы навестить меня? Или поговорить с Уиллой? — спросила Хейзел, переходя сразу к делу.

Я усмехнулся.

— Да?

Она тоже засмеялась.

— Я рада, что ты наконец-то видишь то, что было перед тобой все эти годы.

— Я тоже.

Может быть, дело было не в том, что я не обращал внимания. Может быть, это была одинокая боль в груди, которую я не чувствовал уже много лет, заставившая меня понять, что я хочу чего-то большего.

— Но Джексон?

Я посмотрел вниз.

— Да?

— Не разбивай сердце этой девочке. Если ты думаешь, что есть хоть малейший шанс причинить ей боль, тебе стоит отказаться от этого.

Неужели она действительно не верила в меня?

— Я не собираюсь разбивать ей сердце, — огрызнулся я. — Но я ценю, что ты такого высокого обо мне мнения, что считаешь, что я бы пошёл на это, не подумав хорошенько.

— Следи за тем, что говоришь. — Она бросила на меня хмурый взгляд, который придумала специально для меня. — Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь.

— Я знаю. — Я вздохнул. — Я знаю, что она — нечто особенное.

— Тогда я больше ничего не буду говорить.

Мой взгляд вернулся к кострищу, где Уилла читала что-то из блокнота. Пока она говорила, всё внимание детей было приковано к ней. Они улыбались ей со своих скамеек с полным обожанием.

— Она хорошо с ними ладит, — сказал я Хейзел.

— Лучше всех. Ей стоило стать учителем, как её отец. У неё есть терпение и способ объяснять детям вещи, которые просто поражают воображение.

— Хотел бы я, чтобы у меня был такой учитель.

Я не мог вспомнить имени ни одного из своих учителей, потому что ни один из них не был запоминающимся. Человеком, который обучал меня алгебре и географии и позаботился о том, чтобы я закончил школу, была Хейзел.

— Но у меня была ты. — Я крепче обнял Хейзел. — Ты поработала над тем, чтобы я не был исключён. И чтобы я точно знал, где на карте находится Ларк-Коув, штат Монтана.

Она рассмеялась.

— Промывание мозгов. Я должна была быть уверена, что, либо ты, либо Тея приедете сюда, чтобы составить мне компанию. Мне повезло, и я заполучила вас обоих.

— Это нам повезло. — Я поцеловал её в макушку.

Стресс последних нескольких лет, когда она смешивала напитки и управляла баром в маленьком городке, превратил её некогда каштановые волосы в седые. Хотя она винила в этом меня, а не долгие ночи. На мою совесть также были свалены глубокие мимические морщины на её загорелой и блестящей коже. Морщинки вокруг её рта появились благодаря сигаретам.