Робкая (ЛП)

Я покраснела, лишь подумав о звуке его глубокого, горлового стона, когда он кончил в мою руку прошлой ночью. Это был самый напряжённый момент, который мы разделили. Моя рука на нём. Его пальцы во мне.

— О, Уилла, — мама рассмеялась. — Я практически могу видеть твои мысли. Просто будь в безопасности, когда играешь с его обнаженным телом.

— Мам, — я подавилась салатом. — Серьезно? Можем мы не говорить об этом, эм… за ужином? Или перед папой?

Он сидел напротив меня и качал головой. На его лице была гримаса отвращения и боли, будто мама только что засунула бамбуковые щепки ему под ногти.

— Серьёзно, Бетти, — проворчал он.

— Прости, — мама подняла руки, затем посмотрела на меня. — Я просто рада за тебя, милая. Судя по тому, что мы слышали, ты проводишь лучшее время в своей жизни.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить её, но выражение папиного лица остановило меня. Он позеленел, практически копируя цвет огурца, который он разрезал пополам.

— Что? — спросила я его, потом посмотрела на маму.

— Что? — её глаза расширились. — Ничего!

— Ты сказал: «судя по тому, что мы слышали, ты проводишь лучшее время в своей жизни», а потом папа чуть не подавился. Что ты имеешь в виду, говоря то, что мы слышали?

Она поморщилась, и вилка в моей руке упала на тарелку, отправив листья салата в полёт.

Они слышали нас с Джексоном ночью? Неееет.

Я уставилась на маму, надеясь, что она скажет, что это не так, но она просто покачала головой.

— Мы оставляем наши окна открытыми на ночь. Как и ты. Звук разносится по всему заднему двору.

Мой ужин был опасно близок к тому, чтобы вернуться.

Ещё две недели назад я даже не подозревала, что у меня есть способность издавать некоторые звуки, которые Джексон мог вызывать, играя с моим телом. Застенчивая девушка была крикуньей. Кто бы мог подумать? Но эти звуки определенно не были тем, что я хотела бы, чтобы слышали мои родители по ночам. Я закрыла лицо руками, желая заползти под стол и умереть. Я никогда раньше не была так смущена. Никогда. Не тогда, когда Джексон забыл о нашем первом поцелуе. Не тогда, когда на первом курсе я слишком близко наклонилась к горелке Бунзена на химии и случайно подпалила часть брови. Даже не в тот раз в седьмом классе, когда я чихнула во время тихой молитвы в церкви и случайно пукнула так громко, что услышали три ряда.

Это было хуже…

В сотню. Раз. Хуже.

— Мне жаль, — сказала я в свои руки.

— Тебе не нужно извиняться, — мама взяла меня за запястье, отводя мою руку от лица. — Теперь, когда начинает холодать, мы будем закрывать окна на ночь.

Я кивнула.

— Я тоже.

— Итак, как прошла последняя неделя в лагере? — спросила мама, к счастью, меняя тему.

— Всё было отлично, — сказала я им. — Всегда трудно прощаться с персоналом.

— Они вернутся, — папа ободряюще улыбнулся мне, делая всё возможное, чтобы избежать неловких моментов.

— Надеюсь.

Устройство моего лагеря отличалось от устройства других лагерей штата. Другие летние программы имели ограниченный штат сотрудников, как правило, только директора и менеджера по техническому обслуживанию. За детьми присматривали родители-волонтеры из любой организации, спонсировавшей лагерь.

Но мы нанимали полный штат. Все они были студентами колледжа, желавшими провести лето в Ларк-Коув. Они были довольны тем, что жили в хижинах со своими спальными мешками и ограниченным пространством для личных вещей, совсем неподалёку от детей. Это не было гламурно, но они сделали это ради впечатления.

Я платила им как можно больше из-за того, как много они отдавали. У них было не так уж много выходных для общения с друзьями. У них было не так много свободного времени для похода на озеро. У них не было никакого личного пространства, кроме комнаты отдыха для персонала в главном домике.

Но их энергия никогда не иссякала.

Каким-то образом каждый год мне удавалось находить группу работников, которые могли бы соответствовать моему энтузиазму, раз за разом. Нередко они возвращались на второй год, а некоторые даже на третий. И когда они понимали, что больше не смогут вернуться — из-за того, что заканчивали учёбу, или им поступали другие предложения о работе — они помогали мне найти замену.

Чаще всего уходящий работник подвергал новобранца более строгому экзамену, чем я когда-либо могла.

Я буду скучать по вожатым, которые не вернуться в лагерь после этого сезона.

— Ты получила ответ от кофейни? — спросила мама.

— Да, — я нахмурилась. — У них нет ни одной открытой вакансии, но они сказали, что будут иметь меня в виду, если что-то изменится.

А поскольку я не знала ни одного другого места, где мог бы требоваться помощник на неполный рабочий день, мне предстояла ещё одна скучная зима.

В этом не было ничего удивительного. Ни в одном бизнесе Ларк-Коув не было большой текучки кадров. Люди хотели работать поближе к дому, поэтому они цеплялись за свою работу мёртвой хваткой.

— Ты готов к началу занятий, пап?

Он кивнул.

— Готов, как всегда. Последние пару недель я потратил на перестановку в своём классе. Теперь, когда ты не так занята в лагере, тебе придётся зайти и удостовериться в этом.

— Обязательно.